Всероссийский союз поэтов - Памяти Есенина

Можно с уверенностью сказать, что нет в СССР ни одного поэта, который не откликнулся бы на смерть Сергея Есенина. Если трагический конец его взволновал решительно все круги общества, то понятен тот исключительный трепет, каким охвачены были его собратья по перу . Он жил среди нас, он изумлял при жизни, он неотступно сопутствует после смерти. О Есенине нельзя не думать, нельзя не говорить, нельзя не писать.

Каждый, кто лично знал его, кто так или иначе связан с его жизненным и творческим путем, спешит поделиться с читателем воспоминаниями о Есенине, запечатлеть в них детали встреч, бесед, событий, страниц будущей биографии. Пока свежо в памяти, пока не стерлось годами, должно быть «запротоколировано», записано, зафиксировано. Воспоминания переплетаются с анализом жизни и творчества, и давая литературный портрет С. Есенина, содержат и неизбежные элементы критических этюдов.

Этот материал составляет первую часть настоящего сборника.

Вторая часть — лирический отклик «35» поэтов на смерть одного , на смерть того, кто по праву назван национальным поэтом; на смерть того, кто, подобно Моцарту,

Каждый поэт по-своему реагирует на «отлет» Есенина, лира каждого звенит отзвуками на Есенинскую смерть. И хотя ясно для каждого, что

и хотя глубока и значительна печаль, охватившая нашу осиротелую поэтическую семью, — этот единодушный отклик содержит и элементы бодрости , веры в грядущий литературный день, в новые зеленеющие пашни, для которых сев уготован Есениным.

В приложении даны фотографии С. Есенина и его автографы, что кладет основание будущей иконографии покойного порта.

К первой годовщине смерти С. Есенина Всероссийским Союзом поэтов будет выпущен второй сборник памяти С. Есенина. В этот сборник, кроме новых воспоминаний и стихов, войдут: большая, составляемая по неизданным материалам биография поэта, его письма к друзьям и полная библиография «Есенин и об Есенине».

Мы потеряли Есенина — такого прекрасного поэта, такого свежего, такого настоящего. И как трагически потеряли! Он ушел сам, кровью попрощавшись с необозначенным другом, — может-быть со всеми нами. Поразительны по нежности и мягкости эти его последние строки. Он ушел из жизни без крикливой обиды, без позы протеста, — не хлопнув дверью, а тихо призакрыв ее рукою, из которой сочилась кровь. В этом жесте поэтический и человеческий образ Есенина вспыхнул незабываемым прощальным светом.

Есенин слагал острые песни хулигана и придавал свою неповторимую, есенинскую напевность озорным звукам кабацкой Москвы. Он нередко кичился дерзким жестом, грубым словом. Но под всем этим трепетала совсем особая нежность неогражденной, незащищенной души. Полунапускной грубостью Есенин прикрывался от сурового времени, в какое родился, — прикрывался, но не прикрылся. Больше не могу, — сказал 27-го декабря побежденный жизнью поэт — сказал без вызова и упрека… О полунапускной грубости говорить приходится потому, что Есенин не просто выбирал свою форму, а впитывал ее в себя из условий нашего совсем не мягкого, совсем не нежного времени. Прикрываясь маской озорства — и отдавая этой маске внутреннюю, значит не случайную, дань — Есенин, всегда, видимо, чувствовал себя — не от мира сего. Это не в похвалу, ибо по причине именно этой неотмирности мы лишились Есенина. Но и не в укор, — мыслимо ли бросать укор вдогонку лиричнейшему поэту, которого мы не сумели сохранить для себя!