Сергей Виноградов - Город, которого нет

Вернувшаяся из командировки на следующий день моя сотрудница так же успокоила: никаких танков в Ленинграде она тоже не видела. В Питере внешне всё было спокойно, как и у нас. В городе никакой нервозности среди населения мы тоже не наблюдали. Только гнетущая тишина и значительно меньшее количество людей на улице. Немного успокоившись, пошли обедать. Но надо было выработать план действий на вечер, ведь в 18.15 предстоял выход в эфир очередного местного информационного выпуска, а вчерашние новости стали никому не нужными. Связи с Комитетом по прежнему не было. Только классическая музыка. Впервые мы от неё действительно, устали.

Такой колючей могла бы быть наша жизнь после победы путчистов

Было уже 17 часов, и никакой ясности с выходом в эфир. Местные связисты, выпускавшие нас через свой радиоузел, наотрез отказывались предоставить проводной эфир. Видимо, боялись, как бы чего не вышло. И вновь в дверях появляется необычайно радостный знакомый активист В. Глаголев.

— Вот, снял с факса в горкоме партии — сказал он, тряся перед нами какими-то листочками, — можно давать в эфир, всё согласовано.

Этими листочками оказались: Обращение Президента РСФСР Б. Ельцина «К гражданам России» и первые Указы, с незаконной деятельностью ГКЧП. Дело оставалось за малым: как выйти в эфир без разрешения? Тем более, что к этому моменту ни телевидение, ни центральное и ленинградское радио так и не сообщили ни об одном из этих документов законного Президента России. Возможно в нашем состоянии мы их просто не услышали. Оставался один выход — звонить первому секретарю Тихвинского ГК КПСС. К нашему счастью, он оказался на месте. Уже не помню, что и о чём я говорил с Александром Дмитриевичем Селивёрстовым, но «добро» было всё-таки получено, и команда дать нам эфир пошла.

И вот тут, как бы это странно не звучало, но я единственный раз за все августовские события, был благодарен ГКЧП. Ведь благодаря именно им я впервые в своей журналистской практике вышел в прямой эфир и начал со следующих строк:

О действиях ГКЧП

19 августа 1991 года N 59

Указ Президента Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

В связи с действиями группы лиц, объявивших себя Государственным комитетом по чрезвычайному положению, постановляю:

1. Считать объявление комитета антиконституционным и квалифицировать действия его организаторов как государственный переворот, являющийся ничем иным как государственным преступлением.

2. Все решения, принимаемые от имени так называемого Комитета по чрезвычайному положению, считать незаконными и не имеющими силы на территории РСФСР. На территории Российской Федерации действуют законно избранная власть в лице Президента, Верховного Совета и Председателя Совета Министров РСФСР, всех государственных и местных органов власти и управления РСФСР.

3. Действия должностных лиц, исполняющих решения указанного комитета, подпадают под действия Уголовного кодекса РСФСР и подлежат преследованию по закону.

Настоящий Указ вводится в действие с момента его подписания.

Президент РСФСР

Борис Ельцин

Москва, Кремль,

19 августа 1991 года

№59

Уже позже я узнал, что мы были первыми и единственными среди местных студий Ленинградской области, кто уже вечером первого дня путча объявил о незаконности действий московских путчистов. Что было потом, хорошо известно. И когда 22 августа Президент России Б. Н. Ельцин выступил с балкона Белого дома при многомиллионном стечении народа — стало всё ясно окончательно: путч провалился. И мы, слава богу, избежали второй в этом веке гражданской войны.

18 ноября 1991 года была официально зарегистрирована студия радиовещания «Радио Тихвин» и как бы она не называлась в последствии, кто бы её не возглавлял, как бы не менялась её редакционная политика, без победы над путчистами в августе 1991 года, возможно, ничего этого и не было бы. Так что нынешнему главному редактору Сергею Васильевичу Щербакову, думаю, грех было бы забыть о 25-летии «свободного тихвинского радио». Тем более, что с Сергеем мы хорошо знакомы, нередко даже ездим вместе в правительство области на совещания. А каким стало наше радио теперь? Скажу просто — современным. Новый век сам диктует и новые темы и новые технические возможности.

Когда я пишу эти мемуары для тебя, я иногда просто забываю, что пишу их уже не для детсадовского ребёнка, каким ты ещё был всего три года назад, а для мальчика, который вот-вот вступит во второй десяток лет своей жизни. Я в твоём возрасте, во всяком случае, пытался ощущать себя вполне взрослым. Но за этим ощущением второе десятилетие моей жизни проскочило, пожалуй, ещё быстрее первого. О чём остаётся только сожалеть. А что больше всего интересует мальчишек в наступающем у тебя переходном возрасте. Безусловно, девочки. А где их чаще всего можно было встретить в нашем возрасте и в наше время? Конечно, в школе. А ещё на танцах. Да, да, нам и эти прелести были не чужды. И вот рассказывая об этих местах, я попробую объяснить тебе, что такое моветон и правила хорошего тона в столь деликатном вопросе.