Лариса Миллер - Средь бела дня

Да кто б ты ни был — август, май,
Сырой апрель, — прошу, поймай,
Поймай меня в густые сети.
Даруя шанс пожить на свете,
В тугих сетях своих сжимай.
Хоть теснота твоих тенёт
Отнюдь не сахар и не мёд,
Они для смертных — чудо, диво,
Мечта. Ведь им альтернатива —
Сиротский в пустоту полёт.

Ты кто — судьба неумолимая
Иль купина неопалимая?
И верить надобно чему? —
Тому, что смертны, иль тому,
Что мы горим, горим и светимся
И что, расставшись, снова встретимся?

А коль на свете есть кому летать,
То, значит, есть кому похлопотать,
Кому похлопотать о нас с тобой
Пред горделивой высью голубой.
Вон сколько всюду лёгоньких синиц
И снежных хлопьев, падающих ниц, —
Короче, тех, кто, побывав в верхах,
Осведомлён о песнях и стихах
И может так устроить, чтоб у нас
Не иссякал вовеки их запас.

А я весну такую ясную
Тяну, тяну, как букву гласную,
Как букву «а», как букву «о».
Жизнь хороша без всяких «но».
Она и вешняя, и волглая,
Одно лишь плохо — что недолгая.

Весной почему-то особенно ясно,
Что жизнь без меня обойдётся прекрасно,
Легко обойдётся без этих, без тех,
И нет никаких несмываемых вех,
И новенькой трелью, капелью, речами
Всё весело смоется, точно ручьями.

Весна придёт и станет хлопотать,
И заведёт опять свои порядки,
И фирменный свой воздух горько-сладкий
Подарит. А чтоб было, где витать,
Куда сбежать, сказав земле «пока»,
Летучие скроит нам облака.

Специалист я очень узкий —
Преподаю язык нерусский.
Английский я преподаю,
Причём в своём родном краю.
А с русским я так дивно спелась,
Что, коль поплакать захотелось
Иль захотелось полетать,
Иль рано начало светать,
Иль в небе проплыла овечка,
Пишу я русское словечко
И русским языком прошу
Мне не мешать, когда пишу.

Не скажешь, руку протянув: стена,
А скажешь: «Боже, изгородь живая,
Текучая завеса дождевая,
Рассветного тумана пелена,
И, Боже мой, жасмин живой стеной
Расцветки небывалой, неземной».

А вот бы наша жизнь была
Сплошным концертом по заявкам —
Гуляли б мы по нежной травке,
И день бы не сгорал до тла,
Любовь царили б да совет,
Мираж бы с трезвой явью спелся,
И сроду б никуда не делся
Тот, кто пришёл на белый свет.

Не надо в прошлом увязать,
А надо взять его с собою
И небо ярко-голубое ему сегодня показать;
И надо взять с собой снежок,
Тот, устаревший, прошлогодний,
Чтоб сделать вместе с ним сегодня
По снегу свежему шажок;
И взять с собою страсти те,
Что перестали быть страстями.
Пускай побудут здесь гостями
И повздыхают о тщете.

А жизнь — она и «да» и «нет»,
И день и ночь, и тьма, и свет,
Она и радость излучает,
Она и смерть в себя включает.

О Боже, сколько вариантов!
Да их не меньше, чем брильянтов
На чистых звёздных небесах.
Сей мир всегда стоит в лесах,
Являясь раем для талантов,
Для жаждущих творить его,
Для ищущих невесть чего,
Для беспокойных и пытливых,
То бишь, для истинно счастливых,
Хмельных от счастья своего.

Послушай моего совета —
Дождись, пожалуйста, рассвета,
Дождись, пожалуйста, зари,
А уж потом и говори,
Что всё бессмысленно и пусто.
А вдруг, когда на небо густо
Сплошная ляжет синева,
Тебе на ум придут слова
Совсем не эти, а иные —
Слова про краски неземные.

О как я радуюсь рассвету,
Которому и дела нету,
И дела нету до того,
Как сильно я люблю его.
И птице, что вблизи летела,
Ей тоже никакого дела,
Нет никакого дела ей
До бурной радости моей.
Пространству, времени — им тоже
Нет дела до меня, похоже.
А коли так, то, может быть,
О сроках можно позабыть
И жить, не ведая предела,
И вечно делать, что хотела —
Писать стихи о красках дня,
Которому не до меня.