Игорь Рожкевич - Капают с пальцев ноты

Как пленники живительных признаний,
Диагностируя заброшенные качества души,
Поэты, датчики незримых колебаний,
Волшебным эхом отражаются в глуши…

Словно рождённые стоять на месте,
(Когда вокруг все так отчаянно бегут)
Служа в непрекращающейся мессе,
Сокрытое от многих рьяно стерегут.

Как пагубна привычка говорить уверенно,
Сближая одиночества в умах,
Не попадая в такт со Временем…
Одна надежда — отклик ощутить в сердцах.

А за окном самовлюблённый разум бьётся,
В упор не видя превосходства чувств…
Помехой бравый интеллект лукаво вьётся,
Заворожённый приземлённым стадом буйств…

Дай Бог, чтоб парочка душевных словосочетаний,
Вплетая смысловые проблески в канву,
Ответом яростно-безмолвным упованьям
Ослабила на миг от напряженья тетиву…

***
Клубком взаимопроникающих мгновений
Судьбы с судьбой летит метеорит.
Сияют индивидуальностью династий поколенья.
Какой притягивает-отдаляет их магнит?

Переплетения живых ветвей-событий
Ласкают памятью, но душу раздирают до крови…
Одна семья… И не найти укрытий
В порывах саморазрушающей любви.

Негодования со всех сторон. Устали извиняться.
Лишь толстым панцирем претензий стон.
Гремит набат! Пора меняться…
Но чешуёй — Бессилие… Отчаяньем торчит из горла ком.

Чем дольше вьётся нить, тем тоньше..
В тумане путь не разобрать. И связь не разрубить.
Двум вожакам непросто в стае волчьей
Забыть друг друга. Всё своё внимание переключить.

Как озаглавить новой жизни поступь?
С какой бы ноты свежую мелодию начать?
Всем суждено порой идти наощупь.
Ещё труднее сделать, чем сказать.

Задача — ухватить покрепче лямку,
Зовущую уплыть от накопления обид.
Прийдётся выворачивать себя, как наизнанку.
Пускай былая жизнь огнём сгорит.

Ростком укоренившееся качество мышленья.
Чистых эмоций россыпи от новых встреч.
Перерождение системы отношений. Осмысленье.
Живейший запах распускающихся эдельвейсов бы сберечь.

Ведь наша жизнь лишь наших рук творенье.
И каждый сам с собой везде и навсегда.
Минута судьбоносно-искреннего вдохновенья
Питает сладкой окрылённостью года.

***
Пронзая искренностью откровений,
Плывёт по миру колокольный звон.
Виновник очищающих прозрений,
Уставший от грехов людских небесный стон.

Златые купола блестят не чудотворным духом,
Надежду оживляющим в потёмках человеческой души.
В тесных от роскоши монастырях так глухо,
Так беспросветно тягостно, что не взыщи.

Высокие сановники, умело подменившие духовность,
Словно чиновничий, служебный ритуал,
Медиа-проповедями без устали бубня лишь догм условность,
Торжественно фальшивят, исполняя «ноль» -хорал.

Вуалью набожность, как прейскурант от слуг Господних.
«Без записи» приём бизнес-вельмож.
Коль повезёт, живых икон — одна из сотни.
Наигранной благочестивости — на грош…

Законы рынка: спрос рождает предложенье.
Средь паствы, неотягощённой неспособностью простить,
Готовой с фанатичностью, без веры, без сомненья,
Достаточно желающих кроваво конкурентам отомстить…

Что же до Совести, беременной свершёнными делами,
Её не заглушить (она рвёт всё и вся внутри)
Ни отпущением грехов, ни самыми извратными грехами…
Хоть новый Мерседес, традиционно, церкви подарить…

Однако, искра духа тлеет в каждом храме.
Миролюбивой человечности костёр пытаясь разводить,
Кристально чистыми купаясь в мутном хламе,
Подвижники Небес тихо живут, не смея что-то изменить.

Смиренно шествуя монахами, послушниками, звонарями,…,
Они не жаждут сана. А, как могут, ПОМОГАЮТ ЛЮДЯМ БЫТЬ.
Словом простым и состраданьем искренним, как фонарями,
Мрак раздвигают, вдохновляя души говорить…

Судьба — терпеть (подобно ветке ели улыбаться Солнцу,
Треща под снежным натиском) непонимающих себя людей,
Являя миру истинную благодать, луч света в душ оконца.
Суровый духовник далёк от «всесистемности» идей.

Под звуки колокола вдруг проснувшись на заре в укромной келье,
Он, руку положив на сердце, шепчет: «Об одном молю.
Пусть неизменной глыбой, как и тысячами лет доселе,
Звучат слова: «Я слышу, верую, люблю.»»