Елена Королевская - Мы выпили с подругою немного

Заставлен модными закусками
Наш стол, как принято сейчас,
А мы едим пельмени русские,
Хоть выбор есть теперь у нас.

Синего неба вечные дали,
Белого льда заковали печали,
Мудрого моря иссохли глубины,
И по судьбе шквалом горя картины.

Я убегаю в светлое завтра,
Нет, я не верю, это не правда!
Так не бывает, силы в охапку,
Верой приклею на душу заплатку.

Так отчего свет ищу в глубине я
И почему застываю, немея?
Сколько смогу еще выдержать горя?
Боже! Прости мне, на все твоя воля!

Я попрошу не портить атмосферы,
Не нужно мне читать сейчас мораль,
Словами лезть в заоблачные сферы,
Мне и без этого вас бесконечно жаль.

Вас жизнь обидела невзрачною натурой,
Мне подарила яркость и талант…
За чем же выставляться полной дурой,
Подать себя пытаясь как бриллиант?!

Я знаю, что конечно, не святая,
Ошибок в жизни много у меня,
Но я под облака в мечтах взлетая,
Не лезу нагло к Богу в кумовья.

Я не сужу и не учу вас жизни,
Делясь порывами из глубины души,
А вы себе по чаще ставьте клизмы —
Промыть от желчи, зависть притушить.

Горит моя свеча, и тает воск,
И капли обжигают больно руки,
Снимая эгом нанесенный лоск,
Преподаёт мне жизнь свои науки.

В безвременье опять манит любовь,
Расставив сети разуму умело,
Но радости не принесет улов,
Ведь море веры сильно обмелело.

В нем пустотой давно зияют мели
И дуют безнадежности ветра.
Как рано души наши очерствели,
Нарушены давно договора.

Как много обещали мы друг другу,
Давали клятвы, верили в успех,
Бежали вновь по замкнутому кругу,
Финал всегда был тот же, как на грех.

Давно на юг уж птицы улетели,
Мне душно при свечах и в полутьме,
Простим друг другу все, что не успели,
Что упустили в жизни кутерьме.

Куда ни глянь, везде встречают маски,
Во всем расчет и тайная игра,
А хочется простой наивной ласки
И веры, что кому-то дорога,

Тепла сердец, открытых созиданию,
Без игл и шепота, лишь стоит встать спиной,
Без выгоды, а просто душ касания
Под неизбывной неба синевой.

Две недели — предал —
Не прошло, как ты был со свата́ми,
Клятву Богу давал
На коленях и пред образами.

В речке горной вода
Льдом прозрачным лежала высо́ко,
Что же, дружка моя,
Поступила со мной так жестоко?

Дверь открыта в сарай,
Запах сена с любовным дурманом.
Ты чужой каравай
Надкусила бесстыдно обманом.

Как в дешевом кино
О несчастной, убогой невесте,
Я взглянула в окно,
Вас заметила — входите вместе.

Зазвенело в ушах,
Потемнело, накрыло от горя,
Все рассыпалось в прах,
Вероломству предательства вторя.

Взгляд потухший, пустой,
Ты стоишь предо мной псом побитым,
Потянуло зимой,
Извиненьем до боли избитым.

Над моей головой
Кружат вороны черные низко,
Плачет образ святой,
Боль моя все еще слишком близко.

Две недели всего,
Приходил в дом ты к нам со свата́ми…
Но уже ничего,
Пустота и тоска между нами.

Прости меня, мной нелюбимый.
Прости за все твои страдания.
За шрам в душе неизгладимый,
За невозможность обладания.

Прости, что боль невыносима,
Бесплодность лет из ожидания,
За слезы на глазах мужчины
И поцелуй как подаяние.

За сны в которых мы вдвоем,
Что тянут в омута глубины.
За то, что в сердце я твоем
Рождаю тайные картины.

Что я промчалась по судьбе
Как необузданный торнадо.
Что вспоминая обо мне,
Другой любви тебе не надо.

Отгорела осень,
Отзвенели краски,
И уже мы просим
Белой зимней сказки.

Хочется нам хруста
Снега под ногами,
Легкого морозца
В небе с облаками,

Чтобы утром ранним
В воздухе прозрачном
Зазвенела радость
Счастьем однозначным.