Бертольд Брехт - Стихотворения. Рассказы. Пьесы

Советник.Ты меня звал?

Судья.Есть у тебя минутка времени? Я хотел посоветоваться с тобой. У меня сейчас очень каверзное дело будет слушаться.

Советник ( садится). Да, дело штурмовиков.

Судья ( ходивший взад и вперед по комнате, останавливается). Откуда ты знаешь?

Советник.Об этом у нас еще вчера говорили. Очень неприятное дело.

Судья ( взволнованно бегает по комнате). А что у вас говорят?

Советник.Не завидуют тебе. ( С любопытством.) Что ты думаешь делать?

Судья.В том-то и беда, что не знаю. Но я, по правде сказать, не предполагал, что этим делом так интересуются.

Советник ( с удивлением) . Вот как?

Судья.По-видимому, этот компаньон Арндта — опасный субъект.

Советник.Так говорят. Но фон Миль тоже не ангел.

Судья.О нем что-нибудь известно?

Советник.Не много, но достаточно. У него, понимаешь ли ты, связи.

Пауза.

Судья.В высоких сферах?

Советник.В очень высоких.

Пауза.

(Осторожно.) Если ты еврея отведешь, а Геберле, Шюнта и Гауницера оправдаешь на том основании, что безработный Вагнер спровоцировал их, а потом поспешил укрыться в магазине, то, по-моему, штурмовики будут довольны. Арндт ведь не станет на них жаловаться.

Судья ( озабоченно) . Он-то не станет, а его компаньон? Он будет требовать возвращения пропавших вещей. И тогда все руководство штурмовых отрядов взъестся на меня.

Советник ( обдумав этот довод, которого он явно не ожидал). Но если ты закопаешь еврея, фон Миль тебе непременно шею сломает, это в лучшем случае. Ты, должно быть, не знаешь, что у него просроченные векселя. Он держится за Арндта, как утопающий за соломинку.

Судья ( с ужасом). Векселя?

В дверь стучат.

Советник.Войдите!

Входит служитель.

Служитель.Господин судья, я просто не знаю, куда посадить господина генерального прокурора и господина Шенлинга, председателя окружного суда. Хоть предупреждали бы заранее.

Советник ( так как судья молчит). Освободите два места и не мешайте нам.

Служитель уходит.

Судья.Только их недоставало!

Советник.Фон Миль ни за что не допустит, чтобы Арндта засудили, ведь это верное разорение. Арндт ему нужен.

Судья ( совершенно убит). Как дойная корова.

Советник.Этого я не говорил. И я вообще не понимаю, как ты можешь приписывать мне такие мысли, решительно не понимаю. Я категорически заявляю, что не сказал ни единого слова против господина фон Миля. Мне очень жаль, Голь, что приходится это подчеркивать.

Судья ( взволнованно). Что ты, Фей, как ты можешь так со мной разговаривать? При наших отношениях!

Советник.Какие такие «наши отношения»? Не могу же я вмешиваться в дела, которые ты ведешь. Хочешь — ссорься с министром юстиции, хочешь — с штурмовым отрядом, словом, решай как знаешь. В наше время каждый должен думать о себе.

Судья.Я и думаю о себе. Я только не знаю, что придумать. ( Подходит к двери и прислушивается к шуму в зале,)

Советник.Да, прискорбно.

Судья ( с отчаянием) . Господи, я же на все готов, пойми ты это! Тебя точно подменили. Я решу так или этак, как прикажут, но я же должен знать, что мне приказано. Если этого не знаешь, так и правосудия больше нет!

Советник.Я на твоем месте не стал бы кричать, что правосудия больше нет, Голь.

Судья.Что я опять не так сказал? Я вовсе не это имел в виду. Я только хочу сказать, что когда интересы так противоречивы…

Советник.В Третьей империи нет противоречий.

Судья.Конечно, конечно. Разве я спорю? Что ты каждое мое слово как на аптекарских весах взвешиваешь?

Советник.Почему бы и нет? Я судья.

Судья ( обливаясь потом). Если бы стали взвешивать на весах каждое слово каждого судьи, дорогой Фей! Да я готов разобрать это дело самым тщательным, самым добросовестным образом, но мне должны сказать, какое решение диктуется высшими интересами. Если я решу, что еврей не выходил из магазина, разозлится домовладелец… нет — компаньон… я уже совсем запутался… а если я признаю, что спровоцировал штурмовиков безработный, то домовладелец, фон… постой, постой, как раз фон Миль хочет, чтобы… За что меня сажать в глухую дыру в Померании? У меня грыжа, и я не хочу связываться со штурмовиками, и, наконец, у меня же семья, Фей! Хорошо моей жене говорить, чтобы я просто разобрал, как было дело. После этого в лучшем случае очнешься в больнице. Разве я ставлю вопрос о налете? Я ставлю вопрос о провокации. Так что же от меня хотят? Я, конечно, засужу не штурмовиков, а еврея или безработного, но которого из них засудить? Как мне выбрать между безработным и евреем, иначе говоря, между компаньоном и домовладельцем? В Померанию я ни за что не поеду, уж лучше в концентрационный лагерь! Это же невозможно, Фей. Что ты на меня так смотришь, точно я подсудимый! Ведь я же, кажется, на все готов!