Леонид Чернов - Профсоюз сумасшедших [Стихи и проза]

Ниагарой вливайтесь в бунт!

Запевайте пропеллером песни,

Семиверстный держите шаг!

Не сегодня-завтра воскреснет

Над Всемирьем кровавый флаг.

Так давайте же в ногу с вождями

Мы теченье Времен означать:

В красных днях — бунтарем беспощадным,

И любовником нежным в ночах.

Шире хохоты, бешенней Радость

Огневыми гирляндами в Мир!

Мы оркестром Вселенских парадов

Разодрать голубую ширь.

От Сатурна до Красной Пресни

Распылать запылавший мрак…

Не сегодня-завтра воскреснет

Над Всемирьем кровавый флаг.

Июнь 1923

Сибирь.

Я швырнул свое сердце дрожаньям и бунтам,

Каждой ночью века — на весы.

Оттого-ль 10 лет

Из секунды в секунду

Над виском моим Кольд висит?

Мне смеяться Маратом под лицом Менестреля—

Сколько неб и ракет,

Сколько мечт и огней!..

Каждый клок моей кожи исстрелян

Ядовитыми пулями дней.

Как червяк

На крючок

Этой жизни насажен,

Под клещами какой-то железной руки—

Злобно корчусь

Тараща

Глазищи

На сажень —

В половодье кровавой реки.

И когда истекал бурой кровью в закатах

Мной пробитый распухший солнца пузырь, —

Я взрывался в гремучих плакатах

Расшвырять в ваши души осколки грозы.

Но экватором словно вожжой опоясан

Шар земной как мясник и надут и горбат —

Мне прихлопнуть ко лбу этикетку паяца,

Ухмыляясь гнилыми зубами Карпат.

Скрежеща своим сердцем

Развернусь из консервной коробки,

Просвистя как пружина в стомильный свой рост —

Семицветить горящие строки

В запевающих ротиках звезд.

Июль 1923.

Амур.

Сегодня метнусь из своей берлоги

В великую Радость воскресшим Христом.

— Топчи нас! — кричат мне земные дороги,

И Мир предо мною —

Как письменный стол.

Под марши желудка (какая же музыка

Кроме этой поэту может играть?) —

Иду,

А в глазах Твоя желтая блузка

И огненных мыслей веселая рать.

Пропеллером вою — а там уже паника

На бирже печалей, тоски и гробов.

Смотри — я развесил на мачтах «Титаника»

Свою однодневную Радость — Любовь!

Влачащим печали я гаркаю: — Киньте их! —

Гирляндою Радости душу обвить!

Смотрите— какие невероятные Индии

Каждый день открываю в своей Любви!

Какое мне дело, что даже глаза на вес

Женщины тем и другим продают,

Если я в клочья паршивый свой занавес,

Прятавший в слякоти Радость мою!

А шарик земной — сплошную улыбку

Ртом Брамапутры швыряет в меня: —

Сердце, скорей похоронную скрипку

На кларнеты Веселья менять!

Будем голодными, юными, пьяными

Пулями Радости в сердце врагу:

Девушки, женщины, вейтесь лианами,

Пейте росу из цветов моих губ!

Ты-ли Любовь мою в далях развесила?

Ты-ль напоила огнями мой стих?…

…Даже сгореть и погибнуть мне весело

В диких пожарах безумий моих!

Февраль 1923.

Темною медью как церковь гремящий,

Пьяный от пряной всесветной ходьбы, —

Я — как послушный крокетный мячик

Под молотком судьбы.

Милая — милая!

Ты меня слышишь?

Фабричной сиреной мой рёв:

Снова Любви иглозубые мыши

Теплыми рыльцами

В теплую кровь.

Жадный как пламя,

Голодный Любовью,

Вечно-чужой серой своре мужчин —

Снова несу к Твоему изголовью

Много Любви и немного морщин.

Но теперь, когда весь я —

Сплошная осень,

Когда Ты для меня —

Как машине пар, Когда все говорят: —

Он теперь уже То'син,

Когда Мартом смеется беззубый Январь,—

Я —

Как стальной электрический молот

Самое сердце скуки бить,

Камень тоски как песчинка измолот

Единственным в Мире «Любить».

Вас, положительных, хохот мой дразнит,

Ну-ка, в футляры своих сюртуков!

Весь я — сплошной торжествующий праздник,

Красная метка средь черных листков.

Милые дети!

Позвольте мне туже вам

Петлю стихов, чтоб на землю слеза.

Тонко блеснуть бледнорозовым кружевом,

Сеткой поэз на бычачьи глаза.

А потом…

А потом засмеяться над вами —

Грудой застывших офраченных мяс,

Блестким хохотом выть себе Вечную Память,

Чтоб не стыдно Миру за вас.

Слишком тонко щетинятся

Иглы наших кустарников,

Пятилетье мы пели пред злым дураком, —