Махтумкули - Избранное

Пусть вместе дервиши свершают свой намаз;
Пусть храбрым воинам один звучит сааз;
Пусть вечная весна сойдет на бедных нас,
Чтобы расстались мы с мучительной зимою!

Туркмены! Если бы мы дружно жить могли,
Мы осушили б Нил, мы б на Кульзум пришли.
Теке, йомуд, гоклен, языр и алили,—
Все пять! — должны мы стать единою семьею!

Измученный Фраги не хочет встать с колен:
Не дай сынам твоим изведать вражий плен!
Пусть руку братскую йомуду даст гоклен,
Вождя испытанного ты нам дай главою!

Трус обещать всегда охоч:
Ведь обещанье не тревожит;
А позови на дело — прочь!
Он занят, болен, он не может.

Крутя усы, осклабя рот,
За льва он грозного сойдет,
Хвалясь, он горло надорвет.
Как блюдо плова уничтожит.

Жуя, он рад, как пес, ворчать,
Ослом, не к месту, глотку драть;
Хотя рычит он льву под стать,
Но как лисица падаль гложет.

Велят седлать — седлай, и в путь!
Огнем полна у храбрых грудь!
В суровый час отважен будь,
Чтоб не с позором век был прожит.

Когда в сознанье свет, не мрак,
Ты будешь совестлив и благ.
К моим заветам глух ишак,
А человек их в сердце сложит.

Фраги! Лишь в битве, пыль клубя,
Покажет тур-джигит себя:
Он жизнь отдаст, друзей любя,
И этим честь свою умножит.

Не остановит бай Вращенье Рока,
Ему молиться ни к чему, друзья,
Он в деньги верит больше, чем в пророка:
А в том нет прока никому, друзья.

Когда иссохнут, пожелтеют лида,
Сожмутся рты, провалятся глазницы,
Нам только благостыня пригодится.
Все остальное ни к чему, друзья.

Жизнь, — вздох один, с ловушкой сходно тело,
Душа же птица, что в нее влетела.
Из праха происходим — что за дело?
Едва придя, уйдем во тьму, друзья.

Не будь беспечным, не ликуй заране:
Век кочевать в седом степном тумане,
Кружиться вечно в длинном караване
Попавшим в эту кутерьму, друзья.

Тебя за ворот схватит смерть однажды,
Заставит выть, пусть это помнит каждый.
С тяжелой ношей, мучаясь от жажды,
Проходим путь по одному, друзья.

Ты бедняку отдай халат свой лучший,
В награду райский в будущем получишь.
Чем ездить в Мекку, не пропустим случай
Наполнить беднякам суму, друзья.

Махтумкули, о смертном помни часе.
К чему богатство? Кто из алчных спасся?
Жизнь длится миг, а ты навек запасся?
К чему добро в пустом дому, друзья!

Не верю жизни я, в душе — тревоги;
Готовясь к смерти, саван не скроить ли?
Я — раб, вне мира нету мне дороги;
У бога помощи не попросить ли?

Но как, друзья, постигнуть божье слово?
Как благодать душой усвоить снова?
Отшельничества вьюк многопудовый
Мне на верблюда страсти не взвалить ли?

В пустой душе пылал огонь гордыни;
Сад смерти я кроплю слезами ныне;
Мне плоть мою не кинуть ли в пустыне,
Средь хищников степных не разделить ли?

Мне б влагой милости омыть напасти,
Найти б в молитве путь среди несчастий!
Да! Птицу духа в диких рощах страсти
Стрелою мысли мне не подстрелить ли?

Не впрок, Фраги, земные наслажденья;
Плоть без души постигнет разложенье.
Не будет слова и не будет зренья…
Но языком живым не говорить ли?

Не отдавай души неверным! Кто видал
Их благодарность, им доверясь сердцем смелым?
Страшись напрасных мук, беги именных жал;
Кто пользу в них обрел? — реши рассудком зрелым.

Беседуй о любви, но не ищи утех;
Душа расплатится за мимолетный грех;
Любви но знаешь ты. Узнай о ней у тех,—
Рабов ее, с душой обугленной и телом!

Я проповедую, — и слушать будь готов;
Слугою стану я ловцу глубоких слов;
Знай, что распутница с полсотнею грехов
Честней лжеца-судьи с его лукавым делом.

Кто выпил пиалу «пречистого вина»,
Душа в том светится, как зеркало, ясна;
Мир — семиглавый змей, и власть ему дана;
Лишь в бегство кинувшись, остаться можно целым.

Не спи, Махтумкули, внимая горний зов!
Ты вволю выспишься меж прочих мертвецов.
Кто б мог отважиться из нищих и рабов
Не выполнить того, что господин велел им?