Махтумкули - Избранное

Овеяна ширь от хазарских зыбей
До глади Джейхуна ветрами Туркмении.
Блаженство очей моих, рот полей, —
Поток, порожденный горами Туркмении!

И тень и прохлада в туркменских садах;
И неры и майи пасутся в степях;
Рейхан расцветает в охряных песках;
Луга изобильны цветами Туркмении.

В зеленом ли, алом ли пери пройдет —
В лицо благовонною амброй пахнет.
Возглавлен мудрейшими дружный народ,
Гордится земля городами Туркмении.

Душа Гёр-оглы в его братьях жива;
Взгляните, друзья, на туркменского льва:
Пощады не ищет его голова,
Когда он встает пред врагами Туркмении.

Единой семьею живут племена,
Для тоя расстелена скатерть одна.
Высокая доля отчизне дана,
И тает гранит пред войсками Туркмении.

Посмотрит во гневе на гору джигит —
Робеет гора и рубином горит.
Не воды, а мед в половодье бурлит,
И влага — в союзе с полями Туркмении.

Туркмена врасплох не застигнет война:
Былую нужду позабыла страна;
Здесь розы не вянут — из них ни одна
Не ропщет в разлуке с певцами Туркмении.

Здесь братство — обычай и дружба — закон
Для славных родов и могучих племен,
И если на битву народ ополчен,
Трепещут враги пред сынами Туркмении.

Куда бы дороги туркмен ни вели,
Расступятся горные кряжи земли.
Потомкам запомнится Махтумкули:
Поистине, стал он устами Туркмении.

Предстали мне, когда я в полночь лёг,
Четыре всадника: «Вставай! — сказали,—
Мы знак дадим, когда настанет срок,
Внимай, смотри, запоминай!» — сказали.

Затрепетало сердце, я притих,
Когда взглянул на этих четверых.
Юродивые были возле них —
Оми мир: «Юноша, ступай!» — сказали.

Юродивые дали руки мне,
И мы пошли по дремлющей стране:
И некий знак забрезжил в вышине…
«Теперь садись и отдыхай!» — сказали.

Шесть путников я разглядел вдали.
Сидели мы; два пир-заде пришли;
Потоки слез у них из глаз текли.
«Он скоро будет. Ожидай!» — сказали.

И четверо в зеленом, на конях
Невиданных, взметая легкий прах.
Приблизились, привстав на стременах.
«Для встречи тесен этот край!» — сказали.

Увидел я шестидесятерых
Издалека летящих верховых.
«Спешим навстречу! Мухаммед средь них!
И ты его сопровождай!» — сказали.

На круп коня я поднят был. Меня
Как бурей мчало. Я сошел с коня.
Все в круг сошлись, молчание храня.
Я был в средине. «Руку дай!» — сказали.

«Сей муж — Али!» Из-под моих ступней
Тот выхватил циновку. Средь мужей
Упал я навзничь. На груди моей
Был некий груз. Мне: «Вопрошай!» — сказали.

Я спрашивал — и отвечал имам:
«Святой пророк предстал твоим очам,
За ним — халифы первые, а там —
Увейс-Карани — не забывай!» — сказали.

«Ты видел их, земного праха сын!
Взгляни на тех мужей. Средь них один —
Зенги-Баба, другой — Бехауддин.
Заветной цели не скрывай!» — сказали.

Тогда пророк двум шейхам повелел:
«Благословите жизненный удел
Того раба!» И я привстать хотел,
Но мне: «Лежи, молчи, внимай!» — сказали.