Светлана Сурганова - Всё сначала! [litres]

17 декабря 2002 года. Контрольный выстрел. Быстро, четко, без суеты и сантиментов. После очередной репетиции Диана Сергеевна под предлогом, что надо поговорить, назначила мне встречу в кафе на Лубянке. Мы выпили коньяку, и она, не рассусоливая, объявила, что отныне наши пути расходятся: «Дальше я буду жить без тебя, а ты без меня». Категоричность тона не оставляла мне ни выбора, ни надежды: врозь, так врозь – Диана с «Ночными снайперами», а я сама по себе. Это не было просьбой, предложением или намеком, лишь жесткая констатация решения. Обсуждению не подлежало, обжалованию и подавно. Надо знать Динку, чтобы понимать, какой прямолинейной она может быть: ее речь прозвучала настолько безапелляционно, что продолжать разговор на эту тему не имело смысла.

Я промолчала, коротко кивнув. На большее меня не хватило.

– Не переживай, – сказала Диана. – Ты и без меня справишься. Вы же с Валеркой пишете альбом…

Тогда я поинтересовалась: какие из моих песен, на ее взгляд, могли бы в него войти. В числе перечисленных Д.С. назвала «Неужели не я».

Вечером я «оторвалась» на концерте группы «Психея», а на следующий день уехала из Москвы домой.

между 13.12.2002 г. и 12.01.2003 г.

Что я чувствую? Ослепительно-яркое белое пятно, как после атомного взрыва, который тебе снится. Боишься открыть глаза: правда или сон? Осталось хоть что-нибудь из живого? Страшно обернуться. Но постепенно пыль оседает, смывая копоть прошлых отношений. Еще приглушено все, неопределенный звон в ушах, движения замедленно-нерешительны. Очухаюсь. Посмотрю на небо. Откашляюсь. И пойду по дороге.

Моя психика, к счастью, устроена так, что в момент стресса я еще быстрее начинаю «сучить лапками» и как та лягушка из молока взбивать сметану. Тратить время на депрессию было непозволительно. Плюс требовалось в достаточно сжатые сроки создать продукт, который позволил бы рассчитаться с долгом – на мне висел хомут в семь с половиной тысяч долларов, в то время очень приличная сумма.

Безусловно, это был еще один экстремальный момент в моей жизни. Для сравнения пришла на ум аналогия с глубоководным погружением в море, когда нырнула на приличную глубину – и, уповая на надежность акваланга, плавала уверенно и беззаботно, любуясь красотами, не задумываясь о своей уязвимости. И вдруг внезапно перекрыли кислород – что хочешь, то и делай. Стоит запаниковать и рвануть наверх – вспененная декомпрессией кровь разорвет легкие. Поэтому всплывай медленно и аккуратно. Если успеешь, конечно. Перспектива потерять сознание и захлебнуться мне не подходила. Я справилась. В первую очередь благодаря друзьям. Три человека не дали мне утонуть: Диана Аветисян, ставшая впоследствии первым директором «Сургановой и Оркестра», Валера Тхай и музыкант группы «Психея» Игорь Статных. К тому времени у нас с Валеркой уже было довольно много записано для альбома, и стало ясно, что надо его выпускать.

О сольной карьере прежде не думала. Теперь мысль о ней была завораживающей и страшной одновременно.

Когда-то, еще в 2000 году, друзья сделали нам с Динкой подарок – прыжок с парашютом. Мы поднялись на высоту четыре тысячи метров. Перед нами раскрылась карта мира. И что?! Сюда надо прыгать?! Страшно, аж жуть! Сердце бешено колотилось! Но ведь снайперизм дерзновенен!☺ И каждая в тандеме с инструктором шагнула вниз. «Эх, будь что будет! А-а-а!» – и полетели. Паника первые две-три секунды, уши болят, ветер жуткий. А когда купол парашюта раскрылся, началось плавное парение в тишине. Восторг!

И вот нечто подобное я испытала, когда начала сольную карьеру… как из самолета шагнула.

12.01.2003 г.

В «Колизее» посмотрели «Симону» с Аль Пачино – «…забавно быть уволенным матерью собственного ребенка» – как в тему. Вчера же слушали программу «Воздух» по «Нашему радио» с НС —…умерла так умерла…

Когда схлынули первые эмоции, я попыталась проанализировать обстоятельства своей отставки и поняла силу поступка Дианы. Человек повел себя максимально честно, сказав откровенно: уходи, нам с тобой не по пути. Она выступила инициатором там, где я бы не смогла. Я по натуре не радикалист. У меня очень хорошо развито долготерпение. Поэтому могла бы приспосабливаться к любому неблагополучию еще долго. Но ничего конструктивного в этом не было. И слава богу, что Динка отважилась разрубить этот «Гордиев узел». Ей пришлось взять на себя ответственность и в одиночку принять решение за двоих. Это требовало мужества… Особенно с учетом того, что она заведомо ставила себя в незавидную позицию «гонителя», что автоматически влекло за собой частичную обструкцию со стороны прессы, поклонников, общественного мнения. Произошло вполне предсказуемое разделение в публике. Мне, как «пострадавшей» стороне, досталась жалость, Динке – порицание. Поэтому мне было хоть и больнее, но легче, чем ей.