Светлана Сурганова - Всё сначала! [litres]

Вот такой славной компанией летом 2000 года мы приступили к записи пластинки. Записывались и сводились в питерской студии «Добролет». Работали все лето, которое выдалось необыкновенно жарким в тот год. С тех пор жаркая погода буквально преследует меня при создании альбомов. Новая питерская примета – если в городе устанавливается нетипичная для Питера жара, значит Сурганова села записывать альбом.

Практически ежедневно, а точнее еженочно, мы работали с 0 до 8. Материала накопилось много, около сорока песен. Изначально, приступая к записи, мы даже не знали, какие выберем для альбома. В итоге сделали двадцать пять, из которых для окончательного релиза отобрали четырнадцать. В пластинку, к сожалению, не вошли несколько очень красивых и хорошо записанных композиций, в частности, «Белые козы» и «Католический священник». Позже вышли их ремейки, но они не идут в сравнение с теми ранними версиями.

Диана настояла на том, чтобы альбом назывался «Рубеж», хотя рассматривались и другие варианты, например «31–37». Нас записывал Евгений Левин – звукорежиссер и гитарист «Алисы». Женя легкий и юморной человек: может одновременно рассказывать анекдот и нажимать нужные кнопки на пульте. Он умудрялся заразить хорошим настроением и расшевелить кого угодно. Вспоминаю, как он вдохновил Ваню на гитарное соло для «Кошки московской». Наш скромный Иволга очень долго зажимался в присутствии Левина – гитариста известной команды, и никак не мог нормально сыграть. Женя вручил ему банку с джин-тоником, довел до нужной кондиции и вовремя нажал на кнопку REC. Ванька сыграл шедеврально.

Совершенно гениальный прием Женя придумал для моего скрипичного вступления к песне «Парфюмерная». Начиналось оно издалека-издалека, очень тихо… Потом звук плавно нарастал, все громче и громче, создавалось впечатление, будто скрипка приближается к уху слушателя. Этот звуковой эффект достигался тем, что я, играя на инструменте, медленно-медленно маленькими шажочками шла по длинному коридору студии к микрофону. Было четыре утра. Машины еще не ходили. В городе тихо. С одной стороны большущие окна «Добролета», с другой – тяжелые мощные двери. Огромное пространство с замечательной акустикой и одинокий голос скрипки…

Запись альбома была закончена в августе. Начало осени «провисло» затянувшейся паузой непривычного для нас безделья. Мы замерли в ожидании С.Л., которая отправилась в Москву штурмовать радиостанции и прессу. Пробным шаром стала «31 весна». Именно на нее была сделана ставка. Кассету с демо-версией Света собственноручно вручила Михаилу Козыреву. Тот рискнул поставить ее на «Нашем радио» в пятничном вечернем шоу «Красавица и чудовище» в рубрике «Оно вам надо?» Как оказалось – надо! Радиослушатели взорвали эфир одобрительными звонками. На этой волне через неделю активной ротации песня стартовала в «Чартовой дюжине» сразу с пятого места. И за три недели добралась до вершины главного рок-хит-парада страны, продержавшись в нем в общей сложности пятнадцать недель. Такие даты не забываются – 29 сентября 2000 года – день, когда «31 весну» впервые услышала многомиллионная аудитория страны, и «Ночные снайперы», что называется, проснулись знаменитыми.

Я помню эти первые признаки известности и узнаваемости – стоило нам с Динкой спуститься в подземку (в те светлые времена, когда мы еще пользовались метрополитеном), молоденькие девушки начинали взволнованно и громко перешептываться за спиной. А потом самая решительная подбегала за автографом.

Одним из показателей народного признания артиста является то, что люди начинают сочинять про него анекдоты и байки. Самая одиозная про нас была такой: якобы общество больных энурезом предъявило претензии на право пользования брендом «Ночные Снайперы».

В ноябре 2000 года, когда «31 весна» уже звучала из каждого «утюга», «Снайперы» подписали контракт на выпуск «Рубежа» с «Реал Рекордз» – крупнейшим звукозаписывающим лейблом страны.

Два года разделяло концерт в «Чаплин»-клубе и подписание контракта. Лосева продолжала медленно и уверенно внедрять «Снайперов» в систему шоу-бизнеса. Нашла нам визажиста – известного московского фотохудожника и стилиста Наталью Голубь, что было очень кстати в условиях обрушившейся на нас медийности. Численность эфиров на радио и телевидении, интервью сми возросло пропорционально уменьшению количества концертов. Сейчас я понимаю, что это была необходимая и грамотная пиар-компания, но тогда это дико раздражало. Уже ничего не хотелось. Но точка невозврата была пройдена…