Виктор Филимонов - Прямо сейчас

Руки ласкали листья.

Волосы развевались.

Волосы ветром играли.

Волосы сплетались с травою.

Глаза устремляются в небо.

Девушка лежала среди цветов, не знающих радости скоротечности, и смотрела в небо, прикрытое потолком.

Потом она встала, припудрила носик и улыбнулась.

Наступил вечер, люди вспомнили, что среди них есть мужчины и женщины, и пошли покупать цветы.

Время течёт расплавленным

Стеклом течёт время

Медленно

Диакон машет кадилом.

Бросает в кадило ладан.

Ладана благоухание

Поднимается к небу высокому.

В небе высоком – ангелы.

Белые-белые ангелы.

Нюхают небо ангелы.

И поют, поют ангелы.

Осанна, – поют, – ин эксельсис.

Хоры поют стихиры.

Услыши, – поют, – мя, Господи.

Очень хочется в рай.

Священник нюхает воздух.

Присутствие Духа вне всяких Сомнений, то вера движет

Горами.

Горы движутся медленно.

Совсем почти незаметно.

Им не хочется двигаться.

Но заставляет вера.

Она кого хочешь заставит.

Священник нюхает воздух

Диакон подходит ближе.

Машет кадилом диакон.

Машет, и машет, и машет.

Диакон, диакон, диакон.

Священник, священник, священник.

Нюхает, нюхает, нюхает.

Носом водит налево.

Слева водит направо.

Вослед за кадилом водит.

И нюхает, нюхает, нюхает.

Стопы своя направляет

Вослед движениям носа,

Подобно фреске египетской,

И нюхает, нюхает, нюхает.

Стопы своя направляет

И осторожно притопывает,

Стопами своими притопывает,

Носа крылами похлопывает.

Диакон кадилом помахивает,

Паства мошною потряхивает.

Ангелы кружа'т-кру'жатся,

Осанна, – поют, поднатуживаются.

Диакон кадилом машет.

Священник стопами пляшет.

Стопами о пол шлёпает.

Носом по воздуху ляпает.

Небеса разверзаются.

Дождик начинается.

Сидя в позе трудолюбья,

Много силы тратя разом,

Воспарить желая к музам,

Напрягая мощный разум,

Заводя крест накрест очи,

От усилья смежив вежды,

Тайн бытийствующих в ночи

Разгадать имел надежду.

Ноги длинные ступали

Под столом нога на ногу.

Руки ловкие лежали,

Шевеляся понемногу.

Головы большая тыква

На носу стоит в тетрадке.

Там написанные буквы

Пребывают в беспорядке.

Где ты, где ты, озаренье!

Где вы, музы и пегасы!

Интеллекта приключенье,

Улетание в пампасы!

Где высокой выше вышки

Вдохновения накал!

Я вскочил, сорвал манишку

И вприсядку танцевал.

Медсёстры ставят уколы.

В вену, и в руку, и в мышцу.

Мышцу делят на части

И в верхнюю левую ставят,

Или в верхнюю правую.

Главный врач ходит кругами

Смотрит на мышцы народа.

Зрелище интригует.

Медсёстры шприцами машут.

С размаху иглы втыкают

Во многострадальные мышцы.

Главврач круги ускоряет

И совершает пассы,

Как будто втыкает в мышцы

Иголки очень большие,

Размером примерно с сардельку.

И ходит, и ходит кругами.

Медсёстры едва успевают,

Едва успевают за главным.

Кругами за ним успевают.

Бегут и втыкают иголки.

Поток наконец иссякает.

Кончаются вены и руки,

Кончаются круглые мышцы,

Кончаются даже лопатки,

Уж эти могли бы сдержаться.

Медсёстры вприпрыжку за главным

Несутся и делают пассы

Как будто втыкают в мышцы

Иголки такого размера,

Что главврачу и не снились.

Вприпрыжку кругами несутся.

Впереди всегда самый главный.

Чапаев верхом на картошке

Размахивает сарделькой.

Да, пора пообедать.

А после обеда снова

Вены, и руки, и мышцы.

И так без конца и без края.

Здоровье заботу любит.

Свет небольшой, но не полумрак. Звуки слышны, будто сквозь воду, глуховатые, невнятные. Нет! Не так! Сквозь воду только голоса. Прочие звуки, напротив, отчётливые, высокочастотные. Звон рюмок, тарелок и вилок, скрип стульев. Блики от ёлочных гирлянд на столовом стекле и серебре яр-кие, цветные, острые. Серые фигуры людей будто в тумане. Лиц не видно, голоса сквозь воду.