Дмитрий Мансветов - Любовь, шесть соток и завод

Под ней ладонь, как нижний ярус,
Взметнула глыбину – руду
Взвилась палатка, словно парус,
Как память комсе и труду.

И честь былому отдавая,
Не прослыву я трепачом.
Здесь вся история живая
Напоминает, что почем.

Горы Магнитной нет – лишь призрак.
Ее по домнам развезли.
И это тоже яркий признак
Страданий матушки-земли.

Могилой Гитлера назвали
Прогрызший недра котлован.
Мы окочуримся от гари,
От язв и социальных ран.

Стоит колоссом на планете
Магнитогорский комбинат.
Он не один на белом свете,
Наш рукотворный русский ад.

Зашел я в углеподготовку,
Друзей-электриков нашел.
Увидев, сделал зарисовку —
И здесь Фома все… смёл.

Коммунистические грезы…
Не надо пламенных речей,
Когда струятся бабьи слезы
На фоне коксовых печей.

Давали женщинам консервы
И банки с яблочным пюре,
Не всем досталось – плачут, стервы.
Картошку жрать им в кожуре.

Пока делились эти пайки,
И плач и стон стоял в избе.
Скрипя по нервам, пели гайки
На кровоточащей резьбе.

На отоварку шли продукты,
Что за печатями семью.
Имей не только пару рук ты,
Хоть шесть – не прокормить семью.

И рады матери и сестры,
Что эти пайки к ним дошли.
Пройдя сквозь огненные версты,
Награды тружениц нашли.

Как лодки утлые, по жизни
Летим в открытый океан.
Откроешь глаз – в хрустальной линзе
Сплошной туман, сплошной обман.

Тошнило, как во время качки.
Мне было горько и смешно.
Но отказаться от подачки
Никак нельзя, да и грешно.

Пусть станем мы прозрачней пленки,
Цвети и крепни, наш Союз.
Раз в год нам выделит сгущенки
Любимый нами профсоюз.

Но хватит петь о сладкой жизни,
Чего бы горького найти.
В глаза лучами солнце брызни
И к счастью высвети пути.

Ползет к нам голод от Урала.
Черт с ним, что он зацепит нас.
Нажрусь картошки до отвала.
Кузбасс – Урал, Урал – Кузбасс.

Я исходил пешком весь город,
Повдоль разрезанный рекой.
В буран колючий, жгучий холод
Бродил один я, как изгой.

В центральной части, днем, по скверу
Гулять мне нравилось порой.
Цепляясь, ветер бил по телу,
Вдруг исчезая за горой.

И отбивая марш колодок
По серебристому снежку,
Баянов Лешка – самородок —
Читал стихи мне про Луку.

На берегу Руслан ладони
Простер, чтоб взять булатный меч,
И Черномору на кордоне
Башку с отметиной осечь.

Меч дарит вышедший рабочий
Из летаргического сна.
Рабочим хочется, короче,
Чтоб к нам вернулася весна.

Американские коттеджи
Стоят на горочке крутой,
Как закоптелые надежды
Цивилизации другой.

Наговорил я разных баек.
Прости меня, читатель мой.
Шел по мосту я через Яик,
Ступни несли меня домой.

Свело, как циркуль, ноги в жопе,
Но стоит их раздвинуть лишь —
Одной ногой еще в Европе,
Другою в Азии стоишь.

Прощалось лето, осень в гости шла.
Нас Бог собрал на пятом кирзаводе.
Ты в мою жизнь, как ангел, вдруг вошла,
Явилась мне при всем честном народе.

Твой голосок звенел, как ручеек,
Как колокольчик нежно заливался.
Я, проглотив задумчиво крючок,
На удочке любви твоей болтался.

Рыбачка Галя, зоренька моя,
Мы были молоды и очень храбры,
Но от любви, страдая и горя,
Ты все же не хватай меня за жабры.

Ячейки сети и замки оков
Не оплетут и не скуют мне душу.
Их разорву ударом плавников,
Но никогда не выброшусь на сушу.

Уйду гулять я в море-океан,
Сорвусь с крючка своей судьбы заблудшей.
Я от свободы буду вечно пьян.
Поверь, она аквариума лучше.

Ах, Галя, Галя, счастья миг лови.
Уходят годы, как снежинки тая,
Я рад, что из икриночки любви
У нас растет дочурка расцветая.

Передо мной расходится волна,
Но за спиною сходится упрямо.
Хочу любовь твою испить до дна,
Но то скала подводная, то яма.

А мне так мало одного глотка,
Твоя любовь не утоляет жажду.
Ты вся в трудах, а жизнь так коротка.
Ты вся во сне, и от того я стражду.