Николай Воробьёв: Стропы. Девочки. Старики. Мне приснился ночью сон, что не ангел я, а слон! Только это всё не так, ангел я! И я мастак! Написать пятнадцать строк, чтоб никто понять не мог, и о чём же я пишу? Прочитай мою душу!

Приятно слышать нежные слова,
Они обиды в сердце топят,
От них кружится голова.
А что взамен? А то, что давит!
А давит нежная любовь,
Ответно, к ней, душа не рвётся,
Сухие чувства, стыла кровь,
Молчит сердечко, тихо бьётся!

***
Есть слово «Нет», есть слово «Да»
А между ними в жизни пропасть,
Пока летит в ночи звезда,
Забыть нам надо, что есть подлость.

***
Как много хочется сказать,
Улыбке нежной улыбнуться,
Душой открыться, всё отдать,
В любви желанной захлебнутся!

***
За слова всегда в ответе,
И на том всегда стою!
Не капайтесь вы в котлете,
Водочки сейчас налью.
Выпил жизнь свою я спешно,
Капли мимо не пролив.
Был и дьяволом я грешным,
Был и ангелом, учтив.
Жизнь прожил, вернее, прожил,
Зло прощал, а не копил,
А ума я приумножил,
Как добра набрал, нажил.
Пришло время, стал я мудрым,
Кто-то скажет: – Жизнь прожил!
Пусть и был к тому, путь трудным,
Жизнь я пил, а не пропил!

Ничего себе запарка,
И тебе самой не жалко,
Тратить слово просто так,
И кричать, что я «мудак»!
Пригласи меня ты нежно,
И пойму я, безмятежно,
Встретишь ты меня в саду,
Где засуну я «балду»
В твою мягкую «пилотку»
Раскачаем счастья лодку,
Поплывем в страну любви.
Есть желанье? Не реви!
Будь прилежна и нежна,
Не нужны в любви слова.
Нужен сладостный намёк:
– Я хочу тебя, Колёк!

Горько, слёзы душу заливают,
Одиноко и тоскливо, мерзкий страх.
А в ночи собаки, тихо воют, лают,
Будто все не здесь, в степи, во снах.
Хороша в ночи лицом, на фото Лена,
Милая и светлая, жарка она!
От огня, горят в печи полена,
С радостью идёт в любовь весна.
Хорошо всё в мире этом будет,
От огня в ночи тепло, светло.
Всё плохое в ночь уйдёт, убудет,
В душу нежность входит, и тепло.
От ладони теплит, колет в сердце,
От дыханья давит страстью грудь,
Я открою тихо в доме дверцу,
Чтоб не лезла всяка, в тело, муть.
***
Любовь – какое дивно слово!
Что крылья вырастают за спиной.
И сладостно, приятно и знакомо,
Что хочется обняться над рекой.
Потом, и в омут, вместе прыгнуть,
И в страсти крикнуть: – Хорошо!
От удовольствий спину выгнуть,
С желаньем пить, любовь, ещё…
***
Какой сегодня день чудесный,
Такой желанный, и без слов.
Да и вообще, я тут не местный,
Но от любви на всё готов.
Так хочется увидеть синим небо,
Прижаться к ангелу души,
Обняться в нежности не слабо,
И унестись в экстаз любви!
Твой поцелуй, как ветер в мае,
Теплом обдаст, и нежностью любви,
А я живу, и жду тебя в сарае,
Где мы с тобой свершим свои мечты.
Ты будешь нежно обнимать на сене,
И с жаром в ухо мне кричать: – Люблю!
Мне хорошо в любовном этом плене,
И думать, что сейчас живу, не сплю…
***
Но нет тебя, одно лишь фото,
Которое кричаще манит в даль.
Забыть тебя, мне не даёт работа,
Спина болит, но греет поясницу шаль.

Здравствуй милая Тамара.
Вот решил письмо чиркнуть.
В моих мыслях, это кара,
Возбудила твоя грудь!
Возбудила твоя «киска»,
Смотрит прямо на мой член,
Манит взглядом нежно, близко,
Говорит: – Тебя я съем!
Я не прочь, бери, не только
Нижним, но и верхним ртом.
Лишь одно, прошу, на столько,
Чтоб дымился он потом!
Чтоб горел в тебе, и с жаром,
Всю пронзал тебя, пронзал.
И в экстазе, с сильным паром,
Он желал, не уставал.
Есть в тебе ещё же дырка,
Где он хочет побывать,
Не нужна ему притирка,
Есть желанье гуливать!
Напиши ты мне Тамара,
Хочешь ты меня, «его»?
Мы с тобой приятна пара.
Нам любовь милей всего!

Баловница ты, Галинка,
Так охота целовать!
Ты, как ягода «малинка»,
Эх вкусна, едрёна мать!
Но, Галинка, что случилось?
У меня душа дрожит.
Сердце встало, нет, забилось,
Под ногами пол бежит.
Не пойму я, что с тобою,
Ты прощаешься со мной?
Я не верю, дверь открою,
Что то жарко мне зимой.
Чёртов холод, в спину дышит,
Не пойму за что, зачем.
Что стряслось, меня ты слышишь?
Укушу, тебя я съем!
А, Галинка, молча смотрит,
А потом и говорит:
– Ведь у нас, мальчонка, будет,
От «малинки» твой гибрид.

Не помню, как я вдруг сказал:
– Я женщинам, не верю!
Я трезвым был, в любви страдал,
За крепкой, дома, дверью.
А после пьяным крепко был,
Обиду, «горькой», заливая,
Я выпил много, всё забыл:
Кричал: – Нет, женщина, святая!
Потом опять весь день бухал,
Не знал, куда деваться,
И чёрт мне в ухо, вдруг, как дал,
Сказав: – Она отдаться,
Ведь может в ночь, и днём в ладу,
С желаньем, с тем, с кем надо.
А пьёшь ты водку почему?
Узнал про всё, у склада!
Теперь молчи, не говори:
– Что женщина святая!
Ты в доме двери затвори,
Бухай, в соплях, рыдая.