Николай Филин: Очарованная Душа. Книга первая

Я вас люблю! Надежда сердце греет.
Хватило б сил мне с нею уживаться.
Услышу «нет» – навек осиротею,
Услышу «да» – весь мир мое богатство.

Вы заполняете его собою.
Немею в ауре непредсказанной —
Случись прошествуете предо мною,
Готов сказать, но грудью бездыханной:

«Мне к сердцу подступиться не дано —
С несчастьем счастье в вас сопряжено.»

Когда я задаю себе вопрос:
Зачем судьба явила испытанье,
Зачем дурман каштановых волос
Вновь сладостно щекочет обонянье?

И семенам желаний впору б в рост:
Благоволит к ним щедрое питанье,
И фазы лунные, и положенье звезд.
Да ни к чему сердечные старанья.

В твоих глазах читаю искушенье,
Но горизонт, как до тебя дойти?
Зачем на склоне незаметных дней

Любви так нужно жертвоприношенье?
…Дано ей повторением пути —
В искусство обращать наплыв страстей.

В твоих глазах – цыганская загадка:
И стоит с взглядом встретиться на миг,
Как разум слабнет, мечется в догадках.
Любовь ведь для тебя, как веер чаевых.

И я поддался на обман твой сладкий,
Взаправду сердце вздумало любить.
Душевный скарб я отдал без остатка,
А ты смогла тумана напустить.

Ты – женщина особенной повадки:
Весь фокус в том – дано тебе пленять.
А я, наивный, слаб был устоять
Перед твоим тактическим порядком —

Зеркальным отраженьем, покорять
Способным, но обмена не давать.

Пятнадцать лет – отрадная пора.
Мир полон тайн, мы – жажды постиженья.
И как заманчива судьбы игра!
Но что сулит: успех иль пораженье?

…Все помнится – ночь напролет аж до утра.
В леваде постигали суть общения.
Луна светила, как прожектора.
Листва шептала нам благословение.

В усильях замирал, тебя лаская.
Мне грудь теснила молния тугая.
Искали встречи знойные уста.

Ты лепетала робкое «не надо»,
Звучало же оно согласным «да-да»,
Рождалась в небе новая звезда.

С годами тяга к жизни все сильней,
Желанья снова могут повторяться.
Как дорога любовь прошедших дней!
А 51 лишь поверни – 15…

Горит свеча – наперсница ночей.
Часы пробьют волшебных раз двенадцать,
Проглянет фея в фокусе свечей.
Я позову ее как прежде миловаться.

Чтоб шелком золотых волос пленяла
И в предвкушенье счастья лепетала
(Как дорог словоборческий дуэт)
Все то же «да» мне в безотказном «нет».

И в фейерверке ласк или агонии
Нас понесут лихие страсти-кони.

Терзает душу дерзкое виденье,
Бросает в дрожь от хладной красоты,
И порождает грустное волненье,
И воскрешает грустные мечты.

И как сопротивляться наважденью?
Не снять молитвой вредные черты.
Зачем озноб сердечного смятенья
Пытаешься вдохнуть бесстрастно ты?

Я отдал дань послушного служенья
И юность под залог определил.
Теперь какого алчешь одолженья?
Какой комар тебя вдруг укусил?

Осталось что? – мысль подчинить,
Чтобы в стихах коварной, но прослыть?

Коварный друг, ты соблазнила,
В плен сердце забрала шутя.
Пороков праздное дитя
Меня едва не погубило.

Елеем слов мой ум затмила,
А взор манящий – блеск огня,
И нрав змеи с коварным пылом,
Капризы ласк, как смена дня —

Всё равно мучило меня:
То волновало, то бесило.
Но всё ж сумел тебя понять,
Забыть молчанием могилы

Отраду тех минувших дней
На злобу праздности твоей.

Смотреть на вас и радостно, и больно,
Не видеться – стократ душе больней.
Чем вас прельстил мужлан самодовольный,
Что вы смирились с участью своей?

Ступить нигде не можете вы вольно.
Потуплен взор. В нем нет былых огней.
Вы слепо преданы и богомольны,
Чтоб усомниться: он для вас – злодей.

Но пытке вопреки я не устану
Вас обожать, о прошлом памятуя:
Был, был пусть миг, но райского романа,
И трепет ласк, и сказка поцелуев.