Антон Лернер - Поэта праведная суть. Стихи

За двадцать с лишним лет пути
Пришлось мне через многое пройти.
Ошибок было много.
Их не бывает у того,
Кто не предпринимает ничего.
Задуматься нам надо всем
Остановиться перед чем,
Куда пойти, чему отдаться,
С кем в бой идти и с чем остаться,
Какой могиле нам предаться,
И как ворачивать долги.
Кому я должен, – всех прошу
Простить, – трудами орошу,
Но жить хочу и я.
И, впредь, возможно, все же согрешу.
Признаться честно, – умереть боюсь.
Бьюсь об заклад, – не хватит воли, —
Сам не застрелюсь,
Как это сделал некто до меня.
Кто разочаровался
В сиянии своего огня.
И кто не достучался
В дверь жизни. Верю, —
Он хотел,
Он порывался и потел,
И все же сдался.
Может, сдамся я,
Но грейся возле моего огня
И стар, и млад,
Кто подойдет.
Ни с чем никто не отойдет!

Как раб, бездумно подчиняюсь
Я силе мысленной строки,
И с кем-то чем-то изъясняюсь
Дрожащим действием руки.
Не слыша гула окруженья,
Влечёт безропотная нить.
И стонет тело без движенья,
Стараясь мозг освободить.
Виски сжимает, как тисками,
В бумагу изливает боль.
И не помочь ничем бедняге, —
Опустошающая роль.
А силы, верно, на исходе,
Как очертанья берегов.
Застынет в каменной породе
Лишь отзвук стонущих шагов.
Освободи от власти, Лира, —
Молчание немых небес.
И серость дремлющего мира,
И снова руку стиснет бес.

Теперь я чувствую судьбы предначертанья.
Когда я не пишу, – рука дрожит.
И тянет что-то, зовёт и манит
В неведомую даль.
И там, вдали, мой путь лежит,
Всё время он вперед бежит.
Мне перед ним не устоять,
Приходиться его мне догонять,
И я боюсь в нём что-то изменять.
Зовёт он зычно, как труба.
Он так широк, как тень дуба.
Я вижу, здесь моя судьба.
И это судорожный бег, а не ходьба.

Что в мире счастье?.. Для поэта?
Любовь ль, признание ли света?
Иль может что-нибудь еще?
Когда б ответ на это дали,
То я писал бы без устАли,
Но нет ответа.-Счастье что?
Вопрос воздушно повисает…
Душа поэта что желает?
Что более для сердца близ?
Иль это просто ветра бриз?
Иль просто не паденье вниз?
Подруги ль милые капризы?
С галерки вечные репризы?
Что в мире счастье? Сердцу что?
Ответ, наверно, сверху где-то, —
Он на поверхности лежит!