Олег Кокашвили: Пульс одиночества. o.k.ezh

А, впрочем
Не хочется пафоса
Таскать слово любовь
Смотреть с поволокою приторной
Мы снова пытаемся смешать нашу кровь
Которую с пола вытерли…

Смотрю в глаза осени
Она смотрит в меня
Взгляд с жёлтой проседью
В нем вижу тебя
Прикосновеньями нежными память
Ласкает опавшей листвой
Но мысли об этом лишь ранят
Когда мы почти не с тобой
Когда мы почти с тобой рядом
Когда мы в обнимку почти
Почти под одним одеялом
И ближе нас нету…
Почти…

Что-то опять лезет в голову под новую музыку по пути следования в переполненном вагоне;
неуловимо, непреодолимо, по-детски близко и навсегда;
я до сих пор остаюсь там, откуда вышел;
там, откуда, казалось, не уйду никогда;
Ушел…

Теперь: вагон, люди, несущие в себе каждый свою боль,
свою историю, свой мир, находящийся в собственной музыке,
под собственный саундтрек;
дорога с двумя пересадками, чтобы, наверно, никогда не было просто,
но есть наушники, есть свой саундтрек, в который уходишь, уезжая,
и включаешь музыку, и подбираешь музыку;
Plаy…

Нажимая play, увидел в углу надпись: «счастье – сейчас»;
да, Счастье – сейчас, в этом моменте,
когда кругом чужие люди под свои саундтреки,
а ты, вопреки всему, тащишь с собой то счастливое время в котором был, в котором остался;
которым дышишь, которым живёшь, которого ищешь, которого ждешь;
после которого пишешь, оставаясь там же, не переставая любить;
Люблю…

Люблю до одури, до гельштада, до гильотины,
до прошлой жизни и жизни не случившейся,
но, все равно, нашей —
той где мы есть,
потому что – чувствуем и слышим сквозь все, что попадается на пути…

На бесконечном пути…
С двумя пересадками

опять не понимаешь что зачем куда
потому что всегда как-то не так как хочешь
и все равно рано или поздно будет срыв
и ты это знаешь
и я это знаю
и словно дверью перед носом
и тишина
и звон от тишины
и слёзы по лицу
но нельзя тормозить, когда занос
унесёт тогда
закрутит
а надо идти
и выходишь
и музыка в уши
и вижу тебя
вижу и улыбаюсь

и вроде поругались
и оба в тишину
ты злишься
есть за что
я улыбаюсь
я снова кружусь с тобой
в ритме памяти нашей
потому что мы слиплись
телом
душой и небом
все равно ты во мне
где бы я не был…
крик в тишину
наверно негромко
шепотом
стоном
буквы иголкой
словно тату
вплетаются в руки

звуки…
песни красивой доносятся звуки…

Я снова
не видя
не зная
по чуйке
кусаясь
стараясь не ранить
но раня
как неизбежность
стреляя вслепую
не веря в хорошее
быстро
на фоне того как тянется скука
сука
уже не понять
почему снова из дома
разве бывает дома сурово
там меня любят
ласкают и нежат
делят со мною мечты и тревоги
встречи
дороги
а я как-то не ровно
порою с обманом
целясь в богатство
пустые карманы
как-то, наверно, нелепо и глупо
словно учёный смотрит под лупой
что же получится если пожестче
впрочем, и сладкое доводит до порчи
и снова вагоны метро отнимают
то время
о котором они даже не знают
время
когда что-то внутри происходит
и кисточкой Бог по холсту своём водит
пока не появимся мы на картине
чтобы украсить чью-то витрину…

По памяти чиркая спичками
Освещаю углы черно-белого
Кадры есть непривычные
И я вдруг включаю несмелого
Словно боюсь повторения
Сломанных фраз недосказанность
Внутри затаилось сомнение
Снова боимся привязанность

Смотрим на небо грустные
Взглядами отражаемся
Только луна безумствует