Коллектив авторов - Лузитанская душа

Внутренняя эхолалия [2] Эхолалия – неконтролируемое автоматическое повторение слов, услышанных в чужой речи.

Португалец способен на всё, но на словах, пока никто у него не требует этого. Мы – великий народ героев, которые всё время откладывают свои подвиги. Смело бьём по лицу всех отсутствующих, завоевываем расположение всех воображаемых женщин, и просыпаемся весёлыми, поздним утром с красочным воспоминанием о великих поступках, которые должны совершить. Каждый из нас имеет Пятую Империю в своём районе и считает самого себя королём Себастьяном в уменьшенном виде из серии фотографий, сделанных в Гранделе [3] Грандела – большой склад-магазин, существовавший много лет назад в Лиссабоне в районе Шиаду. . Несмотря на всё это, республика ещё не умерла.

Сегодня мы – капля сухой краски, капнувшей с руки, что чертила контуры Империи с запада на восток. Трудно отличить, наше ли прошлое является нашим будущим или наше будущее является нашим прошлым. Мы поём фаду всерьёз в этом неопределённом промежутке. Как говорится, лиризм – главное достоинство расы. Каждый раз мы поём ещё одно фаду.

Атлантический океан остаётся на своём месте, даже символически. И Империя всегда остаётся, поскольку есть Император.

Пессоа не говорит о своей любви к родине. Устами Бернарду Суареша («Книга непокоя») он утверждает, что его родина – не Португалия, но португальский язык. В одной из Од доктора Рикарду Рейша – одного из гетеронимов Пессоа (созданных им писателей, поэтов) – говорится даже: «розы я предпочту, милая, родине». Но, обратите внимание на один из небольших отрывков-эссе в разделе «Большие отрывки» «Книги непокоя». Он называется «Кенотаф» – символическая могила. В этом эссе или стихотворении в прозе говорится о человеке, умершем за родину: «Он не думал, что умирает за родину; он умер за неё. Он не решил выполнить свой долг, он его выполнил… Его вело то, что заставляет розы расцветать и заставляет быть прекрасной смерть листьев. Ни жизнь не знает лучшего основания, ни смерть – лучшей награды».

Пессоа понимал, что прежнее величие его родины – империи – было построено за счёт страданий других народов, что ему в удел досталась бедная, отсталая и неграмотная страна. Если Тейшейра де Пашкоайш был одним из лидеров движения «Возрождение Португалии», выпускал печатный орган этого движения – «Орёл» («A Águia»), сотрудничал в других журналах, в том числе туристическом, написал «Искусство быть португальцем», пособие, какое, как он надеялся, будут изучать в школах, то и Фернандо Пессоа делал всё, от него зависящее, для развития своей страны, не только в литературе, но и в торговле, и в промышленности, в туризме и других областях экономики. Создание литературных журналов, основание издательств, в одном из которых он выпускал ежемесячник – журнал, посвящённый вопросам коммерции и бухгалтерии, и пр. – всё это сверх постоянной литературной деятельности, оставившей такое колоссальное наследие. Жаль, что большинство его начинаний просуществовали в течение недолгого срока.

Нельзя обойти молчанием и взгляд Пессоа на то влияние, какое оказала арабо-исламская культура на ментальность португальского народа, на лузитанскую душу. Лиссабонский философ (итальянец по происхождению) Фабрúджио Бошкáлиа в 2010 г. отмечал, что за всё время, за 75 лет, прошедших со дня смерти Пессоа, влияние арабо-исламской культуры на творчество Пессоа было исследовано только в двух случаях: в краткой рукописи Жозе Аугусто Сеáбры, опубликованной в 1996 г., и в очерке Марсии Алиете Гальоз, издавшей «Рубайят» Пессоа.

В работах Пессоа можно встретить такие высказывания: «Нет ни одного значительного португальского движения, какое не являлось бы движением арабским, потому что в основе души португальской лежит арабская душа.»(Пессоа Ф. Сенсасионизм и другие «измы»). Говоря об «арабах» Пессоа имеет в виду народы, исповедующие исламскую религию, говорящие на арабском языке, независимо от их географического происхождения.

Известно, что Пиренейский полуостров (альтернативное название Иберийский, а мусульмане называли его Аль-Андалус) в течение столетий (711-1492) был в значительной степени под властью исламских и арабских народов. Пессоа считал, что иберийские народы имели не латинское происхождение, но, скорее, романско – арабское: «Мы, иберийцы, продукт скрещивания двух цивилизаций – романской и арабской» (Пессоа Ф. Иберия – вступление к будущему Империализму).