Виктор Кротов - Мелкий дождик. Свободные трёхстишия

говорит день, начинающийся внутри,

дню, начинающемуся снаружи.

Все течёт и меняется.

Снова течёт и меняется.

И так неизменно.

Желтоглазые одуванчики,

яркие и беззаботные,

обожающие толпиться на газонах.

Жизнь – как погода,

нежная, смутная или грозная,

входит без спроса и делает, что хочет.

Вселенная цветущей яблони…

Да что там, каждый цветок – вселенная

во вселенной цветущих яблонь.

Проснуться хоть на миг,

взглянуть на мир утренним взглядом

и – уже не заснуть.

Всё вокруг понятно и просто.

Таинственное и неясное

пчелиным роем гудит в груди.

Слово – всегда на выдохе, даже если его не говоришь, а пишешь. Наступает время выдохнуть то, что вобрал от жизни, что пережил, что передумал. И здесь начианется великое таинство словесного творчества. В свободном трёхстишии оно особенно ощутимо: каждое слово становится самоценным. Ни рифма, ни размер не диктуют своих требований. И тем сложнее найти именно такие слова, которые сохранят твоё дыхание.

Стихи 1974—1986 годов.

Как же мне до сих пор удавалось

отыскивать слово за словом?..

А если не вспомню?

Ещё одна минута…

ещё одно воспоминание…

ещё одно слово…

Странное дело – стихи да картины:

прямоугольники бесконечной музыки,

звучащей под взглядом.

На выдохе целитель шлёт энергию пациенту.

И поэт

выдыхает слово за словом.

Имена летают между нами всеми,

нами придуманные имена.

Кто знает настоящие?

Не всё же быть косноязычным.

Хочется внятных слов,

не заглушающих друг друга.

Как легко нам встретиться с тобой,

незнакомый гость.

Приоткрыл строку и – здравствуй!

Не торт, не букет, не бутылку…

Три строчки – мой странный подарок,

который здесь никому не нужен.

Чистописательство.

Метла из павлиньих перьев

по разбитой мостовой.

Разве нужно войти в хрестоматию?

в золочёный список лауреатов?..

Разве не в Вечность?..

Отталкиваюсь карандашом от бумаги,

как гондольер.

Кто ты, невидимый пассажир?

Шершавые треугольники.

Посылаю их тем, кого люблю,

со своей линии фронта.

Изобретаю короткое замыкание,

пробивающее возрасты и страны,

характеры и судьбы.

Разбил сегодня копилку

и тащу тяжёлое серебро

в сберегательную кассу стихосложения.

Кто упрекнёт, что дышу воздухом,

ем хлеб,

пишу о жизни…

Достичь высшего признания —

пролистать свои старые страницы

и пробормотать: вроде неплохо.

Торопливым пауком

убегаю от своего письменного стола

на незаметной никому паутинке.

Так и этак закалял мгновение

в огне бессмертия —

и не успел.

Как научиться живописи слов,

чтобы каждое – было живым мазком,

чтобы страница становился живой картиной…

Помоги пишущему, читающий.

Пойми сказанное и несказанное.

Или посочувствуй – ему и себе.

Как много красивых слов.

А прекрасные наперечёт,

и каждый раз – заново…

Слова мечтают стать заклинаниями

и стекаются к тому,

у кого нет ничего, кроме мечты.

Вольным каменщикам литературы,

нам поручено из сложных слов

слаживать простые.

Какие волны

прокатывают сквозь душу,

оставляя обломки слов?..

Вечер, письменный стол.

Освещённые бумаги и книги —

Как распахнутые навстречу двери.

О, каллиграфия тысячелетий!..

Шариковой тушью на серой бумаге

вывожу неуклюжие славянские иероглифы.

Кроме утреннего взгляда на мир, существует и ночной – бессонный и маятный. Он хорошо памятен мне по некоторым периодам жизни. Стихи этого цикла, как и следующего (ещё более ночного), были написаны в конце 1972 года и в 1973 году. Хотя у каждого из дней того времени, несомненно, было утро, но ночные мысли и чувства оставили свой особый след. Ночью тоже случается мелкий дождик, соединяющий землю с небом, пусть даже и слезами.