Нарву охапку свежих алых роз,
А хризантемы закричат от боли,
Что я охапку в тишину унес
Не мертвых, но уже без воли.
Морская плещется волна вдоль берегов,
И камни скалятся осколками кривыми,
Не встретил я друзей своих врагов,
Которых назову всех золотыми.
А вдалеке волнуется пустыня,
И движутся безмозглые пески.
И пахнет зрелостью большая дыня,
А страсть волшебная не требует любви.
Алжир, возьми себе мое волненье
И душу на ночь успокой мою.
Я отвергаю ни твое презрение,
А мракобесия лет и нищету.
«Я устал от глупости людской…»
Я устал от глупости людской,
От страданий невиновных душ.
Почему ты, сильный, молодой,
Отбиваешь страсть мою у груш?
Почему закат мой голубой
Не зардеет в ярости печали,
Не накроется чужой судьбой,
Не прикроется хрупкими руками?
Почему усталость ломит ноги
И кричит усталая душа?
Почему прощают тебя Боги
И наказывают в тишине меня?
Почему соленое презренье
Не разгонит рваных облаков,
А большое старое волненье
Не оставит старых дураков?
Почему оставил я немного
Добрых и хороших дел
И прошу уже давно у Бога
Завершить жестокий беспредел?
Я устал от дикого сомненья
И от слов ненужных и тупых.
Не ушло пока мое волненье,
Когда рядом много молодых.
«Разорвали платье золотое…»
Разорвали платье золотое,
Клочья разбросали по траве.
Тело белое и молодое
Распласталось на лесной земле.
Я не знаю: кто такое сделал,
Кто ославил дерзко красоту,
Кто всю ночь кругами бегал,
Наполняя смехом тишину.
Я не знаю подлости сильнее:
Преступленье налицо в лесу.
Стало тело на траве белее,
Изменяя зрелостью судьбу.
Растоптали тело молодое,
Сердце вырвали и бросили в туман.
Все обычно, но дело непростое,
И стоит за ним обман.
В этот лес обманом заманили,
В этот лес обманом привели,
Честь девичью глубоко зарыли,
Окропили кровью часть травы.
Я не видел жуткого страданья.
Я не слышал криков: «Пощади!»
Видно, рухнуло на землю мироздание
От насилия неземной любви.
Ревнует старая карга,
Ревнует старика.
И огорошена земля,
Услышав ревности слова.
Безумство тронулось умом,
Застыли алые глаза.
И притворился дураком
Великий разум старика.
Зачем сегодня ревновать?
Зачем о берег биться,
От боли бешеной страдать?
Ему бы вновь влюбиться.
Влюбиться в дикие леса,
Великие просторы
И молодые голоса,
И голубые горы.
Влюбиться ночью в светлый день,
А днем – в ночную шалость,
И, обнимая чью-то тень,
Покорно отдать малость
Любви большой и озорной,
Как в молодые годы,
Или продать за золотой
Прошедшие невзгоды.
«Не оставляйте без вниманья…»
Не оставляйте без вниманья
Супругу, даже верную.
Найдет чужое пониманье
И дерзость очень смелую.
Захочет кто-то пожалеть
И поласкать нагую,
Заставив рьяно рдеть,
Как будто холостую.
И позабудет стыд, а грех
Охватит тело смело.
В лесу раскатист тихий смех:
Пошла судьба налево.
Объятья, пьяные глаза,
Слова его шальные.
И страсти новые слова,
И снова молодые.
И ночь кругом, и тишина,
И звезды золотые,
И беспредельница-жена,
И руки вновь чужие.
А дома тихо, тишина
Супруга нежно тешит.
А беспредельница-жена
Чужое тело нежит.
«Золотистое поле не знает…»
Золотистое поле не знает,
Что волшебное время прошло,
И поэтому утирает
Свое мокрое лицо.
Почему оно плачет? Не знаю.
Почему-то колосья дрожат.
Почему-то я тоже рыдаю
На виду у березок-девчат.
Я стесняться пока не намерен.
Я раздеться готов до конца,
Потому что очень уверен,
Не увидит никто меня.
Только солнце чуть-чуть улыбнется
И остаток дня погрустит,
Потом громко о горы взорвется
И сквозь землю до дня улетит.
Прогремело вечернее пламя.
Это тихо пылала заря.
И спустилось черное знамя:
Отторженье дневного до дня.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу