Наталья Патрацкая - Царская дама. стихи о любви

И все на месте, мяч уснул в воротах,
Футбол примолк, забыта третья мысль,
Пойду теперь, вдруг захотелось… шпроты,
В душе все спит, и ты, достигший высь.

Мне что-то грустно и печально,
И не волнуешь ты меня.
Исчезла страсть, былая шалость
Как будто встала в стремена.

И мчусь во весь опор по полю
Своих проблем, обид, любви,
И лишь подпрыгивает холка,
Коня ты шпорой не зови.

Пускай летит навстречу жизни,
Пусть носит мысли тут и там,
Под сбруей тоненькая жилка
Слегка откликнется верстам.

Опять мешают бегу ветви,
И я на шаг перехожу,
Но в сердце лист вонзился светом,
И сверху я на мир гляжу.

И как-то сразу стало легче,
Вдохнула воздуха лесов,
А ветви всюду, словно свечи,
А мысли прячу на засов.

Прозрачна талая вода,
Она сверкает под лучами,
От солнца вся до дна видна,
Дорога полнится речами.

Влюбленным вторит тонкий лед,
Впадает в птиц утра распевы,
И пара медленно идет,
Шаги по льду, весны напевы.

Повсюду талая вода,
Зеленый мох, трава и ветки.
Она спокойно скажет: да.
А воздух свеж, и дуют ветры.

Глаза сверкнут, как небеса,
Весна им мило улыбнется,
И вздрогнут юные сердца,
Любовь весенняя проснется.

Прозрачна талая вода,
Она сверкает под лучами,
От солнца вся до дна видна,
Дорога полнится речами.

Бурые волны надменных лесов
Солнца в себе сохранили остатки,
Времени года прошло колесо,
Люди живут в нищете и достатке.

Трудно надменно свой лик сохранить,
Спину не гнешь, так сгибаются мысли,
Словно по жизни свою тянешь нить,
Чуть задержался и временем смыли,

Будто листва золотится еще
Несколько дней – до весны улетела.
Трудно узнать, что теперь хорошо,
Лучше б не гнуть в след ни мысли, ни тело.

Любит – не любит, прозрачная нить,
Ценит, оценит, оплатит расходы,
Можно на свете любимой прослыть,
Если читать чьи-то мысли как коды.

Можно любить, без любви целовать,
Можно в оплату сбирать все расходы,
Можно за деньги ложиться в кровать,
Будешь богатой, взимая доходы.

Разлука и в душе бывает криминальной,
И расставанья миг тревожит день и ночь.
И солнечной любви бывает очень мало.
И вот уж не стоит никто у ваших ног.

Похоже, нет сейчас вам дел до новой грусти,
Что вновь почтила вас уже в который раз,
Все боли на душе не пересадишь в садик,
Чтоб он потом расцвел колючками от роз.

Лишь грусть и говорит, что вы сегодня живы,
Что память вновь болит издержками забот,
Позвольте, может, вы не ту надежду сшили?
А горести у вас… Вы брошены за борт.

А я не утону, я поднимусь по трапу,
И раны от любви, конечно, заживут,
Вы встанете у ног и будете так рады,
Что розами души Вас мило позову!

Прелюдии любви… Их избегать спокойней.
Боюсь я тихий зов в беспамятство любви.
Отчаянье и боль закончат вечер знойный,
В букете не поют привольно соловьи.

Она ходила – в красном с белым,
Он – темно-синий был герой,
И вот, когда все вишни спели,
Жизнь обернулась к ним игрой.

Он к ней тянулся – мягкий, сильный,
Ее он Милой величал,
Ее любил весьма обильно,
И импульс шел, а взгляд кричал.

Она стирала. День был летний.
Звенит звонок, как громкий зов,
Он звал ее, как мушку к слету.
И дверь закрыл, замок – засов.

Проходит несколько мгновений
Из очень теплой тишины,
Закончен бал и стихли вены,
И в кресле с думами жены…

В ней зародился красный – синий…
В потоке красном он исчез…
И лик ее был бело-синий…
Так улыбнись… Ты – в жизни… Чиз…

Он долго женщин не любил…
Такая лень, без денег, право.
Он женщин точно б не побил,
Он за дела кричал бы: браво!

И он хотел лишь побеждать!
Но побеждать над кем-то надо,
Ему бы женщину обжать,
Всегда под чьим-то тихим взглядом.