Лариса Керчина: Ностальгия : ОЭ!..

Убить себя в тебе,
Чтоб прорасти в другом…
Где благодатней почва
Для вымысла?
В обличии зимы придёт оно,
Отсутствие присутствия любви…

Я сочиню эпос или элегию
За дешёвую привилегию —
Быть одним из…
Что за странный каприз?
Сумрак землю окутал.
Случай попутал,
Наши пути скрестились,
Чтоб разойтись.
Но что за странный каприз —
Быть одним из…

Нежный звук одинокой свирели…
Я скучаю по ветке сирени.
Не учите меня смиренью,
Или я совсем озверею.

Пустота обескровила тело.
Одиночество. Осточертело.
Дикий бег от стен оголтелых.
А ведь я чего-то хотела.

Может веры в глазах открытых,
Или искры любви забытой.
Так банальна и так избита
Эта наша игра в «finita».

Нет вопросов и нет ответов,
Есть одно ощущенье света.
Мне бы только дождаться лета,
Да оно заблудилось где-то.

Давиться пылью, замерзать в снегу,
Обманывать проклятую усталость,
Чтоб не «вариться в собственном соку»,
Писать, по капле выжимая жалость
К бесплодью бытия от слова «быт».
Нет, лучше «быть»! Но, спутывая грани,
Мы иногда предпочитаем жить,
Смотря на мир в проём оконной рамы.

Милый мальчик, глядящий в своё отраженье,
Усадивший луну на перила балкона…
Сколько силы и света в свободном скольженьи
По поверхности жизни! До боли знакома
Эта злая бравада с потугой на хамство.
Это всё не беда, это всё возрастное.
Мне приятно и ваше святое упрямство,
И активный девиз: ни минуты простоя!
Дай вам бог не сходить с голубого экрана.
Утопая в лучах легкокрылой фортуны.
Пусть рыдает ржавеющий голос металла,
Оголёнными нервами корчатся струны
От желания жаждать отмены контроля,
От безумия — жить и бесплодия — ждать.
Чтобы петь откровенно о сути, о соли,
Несомненно, «как минимум, надо летать»!

У меня была дочь.
И лет ей было шесть.
Она не любила ночь
И очень любила петь.
Она могла сочинять,
А все говорили — враньё.
Она умела летать,
И в этом ей повезло.
У меня была дочь.
Наверное только в шесть
Можно так не любить ночь
И так любить петь.
Я подарила ей
Свои голубые глаза.
Все говорят — нет,
А я говорю — да,
У меня была дочь…

Вы правы, я почти согласна.
И, взвешивая «за» и «против»,
Я в синтезе ищу себя.
Я облачаюсь в чью-то веру,
Чтобы хоть чем-нибудь наполнить
Свой пустотелый пессимизм.
Минуя чёрные провалы,
Стремлюсь постигнуть совершенство.
Непостижимо, но оно
Меня не греет совершенно.
Я в изумленье замираю —
И понимаю тщетность пытки
В попытке обмануть других.

Искристой пылью захлебнулись дали,
И ночь стоит морозна и тиха.
И строки безутешные рыдают
Над чёрной гладью белого стиха…

— До встречи…
— На другом конце земли?
— До встречи…
— Через год, через столетье?
Унылый звон привычных междометий —
О боже, неужели это ты?!

— Да нет, уже не я, уже не та.
— И не узнать, наверное — к богатству.
Любезность переходит в святотатство,
Не встреча, а сплошная суета.

— Я просто мимо, думаю, зайду.
Я на мели, но я не за деньгами.
— А ты по-прежнему грешишь стихами?
— Да, и не только. Поздно, я пойду.

Свою тоску влачу по мостовой,
Израненной шагами пешеходов.
Мне надоело обивать пороги
Друзей, давно расставшихся со мной.

Пунктирами и точками звонков
Пронзительно терзаю безысходность.
Диск телефона крутится, как компас,
Ища тепла во льдах остывших слов.

Меня топила жизнь
В провалах синусоид,
Я уставал кричать
Бессмысленное «SOS».
Кому не суждено,
Так просто не утонет,
И всё же я устал
До кончиков волос.
Я не ищу причин,
Мне дела нет до следствий,
Я не могу кричать,
Когда мне бьют под дых.
Что формула любви!
В ней столько неизвестных.
Меж точками над «i»
Так много запятых.

Я пришёл не затем, чтоб остаться с тобой до утра,
Я уйду не затем, чтоб уже никогда не вернуться.
Я блуждаю среди отражений в твоих зеркалах,
Застывая в твоих изумленно распахнутых блюдцах.