Вениамин Зайцев - Промежуток. #избранноеизбранного

Каким казался мир тебе:
Рисково красным, может, черным?
Испепеленным чувством в сне,
Сибирским холодом бесспорным.
Тяжелым камнем на душе
Извечной битвой с альтерэго.
Наверно, все это уже
Анахронизм, забытый богом.

Любовь – бессмысленная пошлость,
Окружность куба, что за бред?
Терзает нервы глупым гостем
Цикличность бед или побед.

Были, Небыли – в этом печаль.
Небылицам распахнута дверь.
Небывалое ищет ступень,
Опираясь на гордую тень.
Были, небыли – в этом ли суть?
И какое до этого дело?
Раскаленный металл можно гнуть,
Можно вправо, а можно и влево.
Можно просто не гнуть никуда,
Никуда тоже гнется умело.
И при этом окажется зря,
Ведь у каждого гибкое тело.

Были, небыли – в этом ли суть
Безначальных начал бесконечных?…

Просветленья в мозгу
светотенью
Проявляют собою
явленья,
Знаменосцам даруя
знаменья,
Пролегая лукаво
проленью.
А постылая просинь
просит
Непорочных начал
причал,
Осеняя последнюю
осень,
Озаряя зарею
печаль.

Привыкшим с пеленок к простой арифметике,
Сведя построения строго к нулю,
Не можем, как Пушкин, постичь суть деления,
Предательски по ветру бросив золу.
Золу откровений последнего бога,
Которому было обидно за нас.
А, может, и вовсе, и не за нас…
Ненастье, ненастье, ненастье
Той пастве, той касте, той масти,
Наевшейся сластью и лестью, и местью.
Блистающих блестью, с приставкою «до».
А что остается идущему после:
Поблескивать блесками рыбьих чешуек?
Послеблестью одно остается – забвенье.
Забава и веянье, и простое деленье,
Которое все же поделит овал.
Овал не лица, и даже не рта.
У Хиллари пусть болит голова
О предназначении своего рта.
Овал нуля.
Разносится эхом
Эх ом, ом, ом…
Понять бы смысл гудящего эм,
Эммаус был на пути.
Когда бог отправился в поисках сути,
Пробираясь сквозь жути и мути,
Указавши нам путь
Жестом простым.
Хочешь Пути? НА
Сочетание букв.
Миллионным хоралом
В коричнево-алом
Путина, Путина, Путина…

Стелется, плавится тело зноя.
На сосне пожелтела от жизни хвоя.
Заходит солнце зеленым знаменем.
Зеленка снится убитым и раненым.
Звезда, Земфира, зеваки, зубы…
Зубило сбило простые звуки.
Запретный зов сжимает губы.
От зрелых слов трясутся руки.

Не пора ли вникать
В скрытый смысл за – вещания?
Не пора ли писать
Вновь завещание?
Не пора ли сходить
В сарай за вещами?
Обожраться бы впрок
Кислыми щами.
Что же это опять
Или вновь
И не с нами?
Забываешься снами,
Друзьями и вами.
А что вы скажете сами?

Ах, предрассветные рассудки
Пылают, лают какие сутки,
Преображая, предвображая, воображая
Твои минутки,
Твои поступки,
Твои преступки,
Твои проступки,
Топча их в ступке
До измельченности в песок,
Покрывший пляж
И тот мосток,
Где ты лежишь
И спишь,
И нежишь
Под шум волны
С шипящей пеной
Шампанских вин
Со всей вселенной.
В закате шустром,
Восходе ленном
Все так степенно,
Противно,
Пенно…
За две недели
Звонок тревожил
Еле-еле
Один разок,
Когда шагала
Через мосток,
Когда кружился водосток,
Круча, верча
Листок в поток,
Высвобождая мощный ток,
Блуждающий в пространстве ЛОК.
А я немел,
А, может, глох,
И не хватало сил на вдох.
И я издох…
А оставалось пару дней…
Блуждать один
Среди теней,
Среди людей,
Зверей,
Не с ней,
Сильней,
Синей,
Смелей.
Не смей смеяться!
Танцуй, паяцы,
Ночных поллюций
И революций