Татьяна Левченко: Крошка Мир. Стихи

Но скорби приумножатся
Под сводом Мирозданья
И вдруг однажды сложатся
В единое все знанья,

И, воссияв, Нетленное
К нам снизойдёт ответом:
Господь творит Вселенную —
Есть Вера, или нету!

Над Предтечею – снег искристый.
На кресте золочённом тает.
Словно слёзы самой Пречистой,
Капли с купола вниз стекают.

Я ладони под них подставлю
И лицо – как Любви навстречу:
Тает снег, на морозе – тает,
Освящённый крестом Предтечи!

Кто-то, обняв меня за плечи,
Охнет: «Мокрая – на морозе?!
Или плакала?“ – „Да, – отвечу, —
Это – слёзы. Пречистой слёзы.»

Я слезами её умылась,
Словно душу саму омыла!
В храме долго потом молилась,
Об одном лишь её молила:

«Защити чистотою новой
Город мой ото всех напастей!
Будет он под твоим Покровом —
Жить в нём люди почтут за счастье.

Защити стариков, младенцев,
Молодых, пожилых и юных,
Чтобы в каждом раскрылось сердце,
Чтобы не было лиц угрюмых.

Защити все его строенья,
Все деревья, животных, травы:
Сотворения и творенья —
Все под Богом, Единым, Правым.»

Я стояла под ясным светом.
Истекал он с очей Пречистой.
Знаю: был он её ответом!
Снег над Керчью кружит…
Искристый!..

Ты по народностям – столица,
Моя любимая столица.
Моя скромнейшая столица на Земле!
Мой древний город – словно птица:
Она пролив обнять стремится
И взмыть, неся свою свободу на крыле.

А кто тебя не понимает,
Тебя провинцией считает.
Пренебрежительных усмешек не тая,
Они в столицы улетают
И в толпах там бесследно тают.
Мы их жалеем и прощаем – ты, да я.

Моя Боспорская столица,
Я так люблю тобой гордиться!
Тем, что живу с тобою общею судьбой.
Мой город-птица – Феникс-птица:
Сжигая перья, возродится!
И даже в три тысячелетья – молодой.

Неоткрытою планетой,
Как в иных мирах,
Существует город этот
На семи ветрах.
Он свои раскинул крылья,
Словно белый птах,
Что кружится над проливом
На семи ветрах.

Здесь грифона – диво-птицы —
Слышится полёт.
Здесь Истории царица
Памятью живёт.
Над волною белопенной,
На седых холмах,
Бьётся Парус Эльтигена
На семи ветрах.

Здесь ветра играют вечно
Стаей облаков.
И несётся от Предтечи
Звон колоколов.
Эта древняя столица
Славится в веках.
И летит мой город-птица
На семи ветрах!

На семи ветрах
Город мой.
Словно белый птах
Кружит над волной.
Где бы ни был я на свете,
И в каких морях, —
Возвращаюсь в город этот
На семи ветрах!

Опять туман с волны поднялся!
Как будто город своё имя
Сменить на «Лондон» вдруг собрался.
Мы станем с ним тогда чужими…

Не надо, город, умоляю!
Я не смогу стать англичанкой
Лишь потому, что ты в туманы
Решил седые облачаться!

Мой древний город, Керчь родная!
Тебя люблю – и в пыль, и в слякоть.
Но только, горечь нагоняя,
Туманами не надо плакать!

Мой город, имя твоё – славно,
Такого в мире больше нету!
Давай прогоним все туманы
И выйдем к солнечным рассветам.

Давай туман поднимем тучей
И разорвём её грозою!
Ведь вешний ливень будет лучше,
Чем плач туманистой слезою.

Ты, после ливня-очищенья,
Мне улыбнёшься, несравненный!
Я попрошу тогда прощенья
За подозрения в измене.

Вы знаете, где улица Счастливая?
Пржевальского? А Глинки, Гоголя?
Не приходилось в пору вам дождливую
По этим тихим улицам гулять?

Ещё, представьте, есть такая: Дальняя.
Там рядышком – на переправу путь.
А есть ещё Интернациональная.
Не приходилось как-нибудь взглянуть?

Мы любим воспевать красу и древности,
Красивые фасады любим мы.
Перед гостями хвалимся, из ревности,
Что мол в Керчи почти что нет зимы.

Чудесный центр и море – окаёмкою,
Предтеча, Митридат, ещё – Грифон… —
И этой нитью – тонкою-претонкою,
Гордишься, говоря, что в Керчь влюблён.

А любишь ты зелёные окраины?
Речушки и озёра в камыше?
Как абрикос цветёт весною раннею?
(Иль только кипарисы по душе?)