Ева Брайт - Необычная

Где-то в районе груди счастливый смех
Врезается лепестками в мой костный мозг,
Кровью смывая прошлое: этих и тех,
Им до тебя как Босху до Бога. Босх
Конечно, обидится. Кто я такая, чтоб
Вешать неизмеримые ярлыки?
Тает последний, самый живучий сугроб,
Ещё не весна, но тает всему вопреки.
А на разрезе алые лепестки
Бледную кожу туго вгоняют в контраст,
«Звёздочкой» тру с непривычки свои виски,
Такая любовь случается только раз
И навсегда. Безнадёжна – диагноз прост.
Но совершенно нет грусти и нет стыда.
Ставлю печать у самого сердца: «no frost 6 6 без инея (англ.) ».
Это такая редкость, малыш, когда
Плюёт через левое вслед своему февралю
Снежная леди, забив на приличный стаж.
Ты не представляешь как я тебя люблю,
Ты не представляешь,
Не представляешь даже…

Как тебе в мае живётся, мой милый Кай?
Поэты тебя обожают в весну запихивать
И сказочки мне про тебя до сих пор толкают.
У меня же /ты в курсе/ стойкая стихозависимость.

Я иногда хохочу до льдинок из глаз.
Знаешь ли ты, что поэты про нас придумали?
Я вся такая несчастная, я сдалась
И подарила тебя этой Герде, девочке-дуре.
Долго страдала и мучилась в пустоте,
Так и состарилась где-то в сугробе бедная.
Вы нарожали с девочкой кучу детей,
Ты превратился в мрачного домоседа.
Можешь поверить в такое, мой милый Кай?
Взяли и нашу историю всю исковеркали!
Пожимаю плечами, громко вздыхаю, зеваю
И рукавом протираю волшебное зеркало…

Нет, не волнуюсь! Просто скажи зачем
Так относиться к сказкам чужим небрежно?
Я научилась не таять от страстных речей,
Имя сменила, теперь я больше не Снежная,
Но всё ещё Королева. А, нет – Богиня!
Не получилось скрыть от людей величие,
Так выпирает, что, Господи, помоги!
Только всё это /ты помнишь?/ мне безразлично.

В зеркале Кай ещё лучше, чем в жизни – факт!
Молчит, никогда не спорит со мной, не ссорится.
Улыбка застыла на бледно-синюшных губах,
Восемь веков он в плену у меня – негодницы.

Снова весна, вот-вот зацветёт бересклет,
Солнце на прочность сдаёт каждый день экзамены.
Ты меня любишь, мой мальчик? Я жду ответ
Восемь веков. Тишина мне в наказание.

Можешь смеяться, но я ненавижу май
За то, что банально рифмуется с его именем.
Господи, дай мне тихонько сойти с ума!
Герда, закрой окно! Слишком холодно, милая…

Ты потеряешь ко мне интерес
В среду, примерно в пять вечера.

В центре толпы юных принцесс
Стоит одна – недоверчивая.
И на тебя исподлобья глядит,
Дыру прожигая на свитере.
Это особый женский подвид,
Редкая, твёрдая литера.
Минус сто двадцать, попробуй согреть —
Занятие бесполезное.
Не потеплеет даже на треть
Глаз колдовская бездна.
Что же ты, что ты напротив застыл?
Ты так не любишь сложности.
Женщины – нежный, приятный тыл,
Но у тебя под кожей
Этот экзистенциальный эксцесс —
Льдинка остроконечная…

Ты потеряешь ко мне интерес
В среду, примерно в пять вечера.

Скажи, когда надумаешь уйти
На поиски совсем иной любви.
Не говори мне: «Милая, прости».
Не упрекай себя и не вини.

Не вслух, глазами только мне скажи,
Что в сердце я твоём живу всегда,
В укромном месте без предательства и лжи.
И что ты не позволишь мне страдать.

Я отпущу тебя, конечно отпущу.
Я буду радоваться, если ты найдёшь
Свою любовь, пресытившись моей,
Но я приду, когда ты позовёшь.

Приду и молча за руку возьму,
Слова с тобой нам будут не нужны
Я рядом, заглушающая тьму —
Влюблённая богиня тишины.

Мои губы пульсируют на твоей коже,
Ночь внезапно двоих крепко, сладко обнимет.
Мой вопрос нерешённый: «Останешься может?»
Твой ответ: «Я тебя никогда не покину».
И полёт,
Прорываясь сквозь снов километры…
Никого нет на свете дороже и ближе.
Твоя кожа нежнее шёлка и фетра
Идеально подходит к губам моим… Спи же,
Мой капризный король, мой северный ветер,
Светлый ангел, так трепетно мною любимый.
Поцелую украдкой в плечо на рассвете
И шепну: «Я тебя никогда не покину».