Игорь Лысов - Простота. Просто о простом

Ночь. Иду. Поднимаю башку,
конопатое небо, немое.
Встал. Стою. Ничего не хочу
и смотрю на него, живое.

Тихо. Классно. Хочется выть,
просто орать, прикольно.
Лето. Космос. Всё позабыть
и на душе привольно.

Лёг. Трава. В небе луна
смотрит в лицо, приятно.
Звезды. Ветер. Небо без дна,
все это здесь, понятно.

Встану. Пойду. Совсем не хочу,
скоро рассвет, надо.
Иду. Ворчу. Песню хочу,
завтра спою, ладно.

По большой Руси широкой,
Зло шагает с топором,
и идет своей дорогой
и стучится в каждый дом.

Где то ей не открывают,
где то нету никого,
где то жарко обнимают,
подтверждая с ней родство.

Обходя тихонько храмы,
и веселья сторонясь,
Зло несется по ухабам
за заблудшими гонясь.

А догонит так и сразу
обнимает и зудит
говорит такую фразу
цензор сразу запретит.

Говоря по человече,
заставляет всех кусать,
или просто изувечить,
или сильно так достать.

И махает топором,
слюни изо рта летят,
– вот увидишь, что потом
разом все тебя простят.

– Посмотри как все достали,
Зло качает головой,
– Нам ли братец быть в печали
– На топор, пошли, герой!

И до боли стиснув зубы
я иду, ее терплю,
мне бы вместо неё бабу
даже злую, полюблю!

Так идем, оно отстало,
зазевалось по пути,
на кого -то там орало,
и плевалось на других.

Я моментом окрыленный
побежал что было сил
Зло вдогонку материлось,
чтобы я притормозил.

Забегаю с лёту в церковь
там Добро сидит: «Привет»
и без всяких там концертов:
«С богом будь» и весь ответ.

Светлым я иду из церкви,
только слышно вдалеке,
как шипит там где то злоба,
у невеж на языке.

Измятой салфеткой лежат мои чувства
в сердце на самом краю.
На арфе из нервов играет обида,
она не привыкла к вранью.

В мозг через уши влезает отрава
из яда истерик и лжи,
висит на ресницах усталость-шалава
и совесть встает на ножи.

В глаза изнутри слабость тихо стучится,
толкает наружу слезу,
и клеткам уже не восстановиться,
слюна исчезает во рту.

Неспешно скользит вниз по сухожилиям
зло к небольшим кулакам,
по венам, по нервам, по вздутым прожилинам
эмоции бьют как там-там.

Душа озираясь сидит в уголочке,
ей чужды такие дела.
И мысли текут заполняя здесь строчки
коктейлем из гнева и зла.

И прежде чем будете хлопать в ладоши,
раскрылся мол гад, посмотри,
поглубже себе загляните вы в души,
и кто-то захочет петли.

Степь. Простор. Ковыль волнАми,
Гладит спину ветерок,
Солнце хвалится лучами,
Щурится, стоит сурок.

Горьковат с полынью воздух,
Надышаться не могу,
Дайте мне немного роздых,
Щас разуюсь, побегу.

Степь звенит, гудит, живая,
С прожелтешками трава.
Это здесь, кусочек рая —
Солнце, неба синева.

Шмель жужжит, цветы целует,
Неуклюж, как бомбовоз
Даже кажется, флиртует
После трёх нектарных доз

Вдаль дорога тянет душу,
Вслед за солнцем на закат
И ручей – кровинка суши
Он дороге сводный брат

Степь весною, как невеста
Жизнерадостна, в цветах,
Нет на свете краше места
Может только в облаках?

Распахните предо мной даль бескрайнюю,
До чего ж ее люблю Русь печальную,
Не объять тебя руками, не получится,
Лишь тоска со мной шагает как попутчица.
Ни один десяток лет вместе шаримся,
От сумы и от тюрьмы зарекаемся.
До того она родная стала, гадина,
Чтоб ты, сволочь, у меня была украдена.
Не даешь моей душе ты веселиться,
Не пора ли тебе, сука, удавиться.
И еще её сестра-одиночество
Посещает иногда как пророчество.
Неужели в тебе, Русь печальная,
Лишь тоска и одиночество главные.
У других в глазах я видел веселие,
Позитив там справлял новоселие.
Может, бросить сеструх, да покаяться?
Улыбаться ходить, не печалиться.
Да боюсь у меня не получиться,
Больно близкие стали попутчицы.