Владимир Мурзин - В морях твои дороги

Благодарны мы тебе за это,
И за блюда вкусные твои,
В море и обычная котлета,
Будет лучше, что ни говори.

На всех флотах мира есть должность одна,
Корабль без нее жить не может,
На всех языках всем понятна она,
Звучит она тоже похоже.
Хозяин всех палуб, надстроек, трюмов,
Рангоута и такелажа,
Швартовных устройств, якорей и винтов,
Да разве охватишь все сразу.

Ему надо знать и уметь самому,
Потом научить подчиненных,
И как сохранить блоки, гак и скобу,
И как связать узел рифовый.
Цепная труба, да и ящик цепной,
Всегда должны быть исправны.
Чтоб четко работал и шпиль носовой,
Конечно и брашпиль подавно.

Легко дать команду ему с ГеКеПе,
Отдать якоря или выбрать,
Цепи гремят и не слышно вообще,
А к этому надо привыкнуть.
От ржавчины палубу всю прошерстить,
Покрасить борта, переборки,
Да, кранцы подправить, резину мелить,
Да с судна убрать все оборки.

Он должен и шлюпкой уметь управлять,
И на баке быть самым главным,
Рубанком работать, лудить и паять,
Даже вахту нести исправно.
Не зря в переводе на русский звучит,
Он, как человек корабельный,
Ведь боцманом каждый всегда дорожит,
И, правильно, это наверно.

Стармех* действительно был дедом**,
Пятый десяток по морям,
Ходил он и зимой, и летом,
Привыкший к соли и штормам.

Машину знал, как умноженья
Таблицу первую свою.
Набрался опыта, уменья,
И был всегда в морском строю.

Хозяйство ЭМС большое,
И мощь – сеть тысяч лошадей.
Попробуй удержать такое,
Попробуй сладить с мощью сей.

А он умел и был упрямым,
Решал задачи до конца.
Терпеть не мог он слов «не знаю»,
Море не любит не «спеца».

Суровым был он к разгильдяям —
Любого мог стереть в песок.
Жестоким мы его не знаем,
А опытом своим помог.

Наряды, вахты и работы —
Он лично сам всегда ведет.
С механиков он снял заботы…
Бумаготворчества учет.

В своей каюте вдруг услышит —
В машине звук совсем иной…
Такой – то агрегат не дышит,
Ему давно на упокой.

В центральном пункте управленья,
Механик вахтенный стоит,
Ему за это упущенье
От деда нашего влетит.

Седьмой десяток он шагает,
Сын – офицер и внук – курсант,
Жену свою он уважает
Природный к этому талант.

Каюта, как музей домашний,
В ней собрана вся жизнь сполна.
Налево – путь его вчерашний,
На право – наши времена.

Вот книги, грамоты, награды —
На переборке – вымпела.
В этой каюте гостям рады,
И чашка кофе ждет всегда.

Если думает кто, что старпомом легко
Управляться на судне делами.
Отвечает за все, полный спрос все с него,
А уменье приходит с годами.

Если ют весь блестит и на солнце горят
Все броняшки на судне медные,
Молодец капитан, наверху говорят,
Хоть знают всю правду, наверное.

Если порван шторм – трап, леера все весят,
Если краска на шлюпках содрана,
Во всех этих грехах, все старпома винят,
Слава вся капитану отдана.

Но старпом и гроза, все боятся его,
Ему добрым быть не положено,
Матом может покрыть, есть на это добро,
Сразу все будет вмиг ухожено.

Ведь старпом – это всё, он и штурман, и врач,
Он на судне хозяйственник даже,
Только лет через пять станет тертый калач,
И немножечко станет он важен.

С капитаном на Вы, а иначе нельзя,
Капитан – это важная птица,
И старается он, скажем даже не зря,
Капитаном стать должен стремиться.

Семнадцать лет капитаном на судне,
И днем, и ночью на вахте своей,
Все выходные, рабочие будни
Отданы им для спасенья людей.

Буксир наш был создан, не для круизов,
А чтобы первым на помощь прийти,
Вы знаете, сколько, в море капризов,
И все их надо ему обойти.