Галина Гатилова - Я забыла, кто я… Сборник стихов и рассказов

В воду залива монетку, пожалуйста, бросьте,
Чтобы запомнили чайки и всем рассказали,
Как я живу далеко во вселенской печали…
Пусть позовёт меня город Салоники в гости.

По дороге в Афины смотрите и влево, и вправо,
Бойтесь узеньких троп и темнеющих зарослей тёрна —
Это вам не театр, где актёрам скандируют «браво!»,
Это вам не кино, где сидят наслаждаясь попкорном.

По дороге в Афины просите богов олимпийских
Хоть на время оставить свои бесконечные споры —
Пусть покажут все «против» и «за», и возможные риски,
Чтоб над бездною вы не лишились последней опоры.

По дороге в Афины не слушайте сладкие речи —
Может это Прокруст предлагает вам отдых на ложе.
Стороной обойдите такие случайные встречи,
Если вы одиноки в пути – вам никто не поможет.

Не ходите в Афины, ну что вам от этой прогулки?
Там разбойники, тати и тёмные-тёмные ночи…
Посмотрите рисунок на маминой старой шкатулке —
Вот Эллады герой – победитель Прокруста и прочих!

Пёсик чёрный и умильный повстречался мне сегодня,
Хвост-пропеллер, глаз лукавый и улыбка во весь рот.
Он схватил меня за платье (вот бессовестный негодник!),
И тащил с собой куда-то, через лужу, прямо вброд.

Оказалось, что собачка – не простой какой-то пёсик,
Что стоит на задних лапках и выпрашивает кость,
И не тот, который утром для хозяев тапки носит…
Представляете, мой пёсик был инопланетный гость!

Для того чтоб пообщаться со своей земной роднёю,
Прилетел к нам издалёка, из созвездья Гончих Псов.
Но столкнулся вдруг с проблемой (вам покажется смешною),
Он ведь лаять не умеет и не знает русских слов.

На лужайке приземлилось галактическое чудо,
Разноцветными огнями по периметру горит.
Ну и как я космонавтам помогать сегодня буду?
Я ведь тоже по-собачьи не умею говорить…

Я захвачена в плен одноногим сердитым пиратом,
Он обижен судьбой, потому и меня не щадит.
Как же вырваться мне к небесам, на свободу обратно,
Чем расплавить жестокого сердца холодный гранит?

Уж и песни ему колыбельные, нежные пела,
И готовила ужин с вином, при свечах, для двоих…
Он всегда начеку, и другого не выдумал дела,
Как выщипывать перья из крыльев уставших моих.

Я хотела слетать, посмотреть Голубую лагуну,
И послушать, как бьётся о серые скалы прибой.
Как же я умудрилась попасть на пиратскую шхуну,
Оказаться в каюте пирата бесправной рабой?

Я, конечно, грущу, но по-прежнему в лучшее верю.
Скоро снова настанет волшебная, дивная ночь —
Не удержат ни цепи, ни самые крепкие двери…
Закрываю глаза, улетаю в фантазиях прочь.

С Птицей-Вороном мне улететь бы
За живой водой, да за мёртвою.
На чужбинушку мне поглядеть бы
С высоты этажа четвёртого…
Я б повыше взлетела конечно,
Только вес мой не выдержал Ворон,
Хоть и в мудрости он бесконечен,
Хоть и крыльями, вроде бы, чёрен.

С Серым Волком бы мне подружиться,
Ускакать в Тридевятое царство…
Может стану хоть там я царицей,
Не узнав что такое коварство.
Распластался в пыли мой волчишка
И от тяжести чуть не заплакал,
Меж ушами – огромная шишка…
Эх, слабак! Хоть сажай его на кол.

Может лучше найти мне кувшинчик?
Протереть его тряпочкой чисто,
Пусть появится маленький Джиннчик,
И подарит хотя бы монисто.
Только Джинн улыбнулся лукаво,
Хохотнул даже – очень обидно.
Ну, какое монисто Вам, право?
Ведь у Вас даже шеи не видно.

К Змей-Горынычу что ли податься?
Он ведь сильный, с тремя головами,
И на крыльях сумеет подняться,
Даже если залезу с ногами.
Но Горыныч отвёл свои очи,
Заслонился крылами болезный.
Поняла я, девчонки! Короче:
С лишним весом – мечтать бесполезно!

Нам хотелось быстрей вознестись на высоты взросления,
Мы считали весну непрерывной на многие лета,
И что хватит надолго волшебного лунного света,
Соловьиных рулад, белоснежных черёмух цветения…

И писались стихи, и романсами воздух насыщенный,
Превращался в мечту, что сбылась и останется вечно.
Как же верилось нам, что любовь молода бесконечно
И бела, как цветы опьяневшей под звёздами вишни.