Александра Иванова - Музыка души. Когда страсти рвутся наружу…

«Женщина».
Чаша плодородья и спасенья,
Творчества и могущества храм,
О тебе писали откровенья
Пророки, восхваляя твой стан,
Пышность твоей груди и губ цветенье,
И материнский дар, что Богом дан,
Для жизни ты подаришь вдохновенье,
Ты – как птиц улетевший караван!
Как Господа улыбка, и награда
Для сего мира, и ключ к доброте
Мухаммеда, Христа и Прабхупады
Ты кровь волнуешь и зовёшь к мечте!

***
Что же, живи, моя мечта, а злость – в аду гори!
Ведь ароматы странной, но искренней любви
Вдруг полетят по комнате, и я услышу крик
Младенца своего… Как будто в один миг
Душевное, сердечное посланье
Я получила: «Мама! Я скучаю!».
Негромко о себе напоминая,
Своей рукою нежно приласкаю…
Заплачу, вспоминая отверженья
Отца его, хоть он со мною рядом,
Дороже нет его прикосновенья
И светлого и радостного взгляда.

«Церковь».
Я мамочке своей дарю
Церковь сию, чтоб дом хранила,
И от души благодарю,
Что так отчаянно любила
Меня и папу, терпев боль,
Глотая кровь, судьбины соль,
Рыдая в страданьях, посылая проклятья,
Так окунись ты в душевные объятья
Безрассудной жрицы любви —
Своей дочери, и помоги
Не сойти ей с истины пути
И мир от несчастий спасти!
Ведь она была так долгожданна,
Как первый раз, что девственность отнял,
Ты, мама, будь любима и желанна,
Чтоб снега хруст печаль твою унял!

«О нём».
Мы могли бы делить ложе
На двоих и друг друга любить,
Н о почему так получилось, Боже,
Ч то не могу его позабыть?
Всё разрушилось с грохотом, треском,
Н а щеках солёным блеском!
В августе, в конце
Исчезла улыбка на лице!
Но я живу, желая ему,
Ч тоб солнышка луч будил его по утру,
Был он здоров, берегли его родители,
Н у а вы ничего добавить не хотите ли?
А то, что я ему смерти пожелала,
Э то бред, я лишь сорвалась,
Знаю я, мне это не пристало,
Но злость моя наружу прорвалась.

«Нимфоманка».
Она не любит его, она всего лишь нимфоманка,
Но без него ей хуже, чем последней наркоманке:
В конвульсиях бьётся,
Кричит: «Я хочу его!»,
И его естество рвётся войти в неё,
Оба стонут от наслаждения
И испытывают возбуждение…
Но утром вдруг она прошептала:
«Ты мне жизни дороже!»,
Он это услышать давно мечтал
И ответил: «Ты мне тоже!».