Мария Коловрат - Диалоги с небом

На моей планете высохли все моря
И пылающий жар в стекло обратил пустыни.
Я боюсь, что скоро снова наступит заря,
И сгорит этот мир, и все вновь обратится пылью…

Я боюсь, что за мирным покоем ночной тиши
На планету вернется шум не забытой бури
И планета опять обнищает и опустует:
Ей еще одной бури точно не пережить…

На моей планете нет цветов и любви,
На моей планете предательств и злобы – нет.
Спит перед бурей, и видит цветные сны
Лучшая из планет…

Ты помнишь, как мы хотели быть очень взрослыми?
Ночами гулять по проспектам и тихим улочкам…
И вроде бы звезды над нами – все той же россыпью,
Вот только теперь мы не ходим шагом прогулочным.

Ты помнишь, как мы мечтали пуститься в плаванье?
Взять в руки мечту и добраться на край земли?
Время пришло, только мы в нашей тихой гавани
Забыли, что значит, по настоящему жить…

Ты не верь мне – все это глупо, а мир жесток,
Доверять таким – это падать о землю ниц.
Я не царь, не герой, и уж точно совсем не бог
И не тот, кто достоин солёных твоих ресниц.

Я не друг. Ты во мне ошиблась. Не повезло.
И в конце концов не сошелся ведь клином свет!
Ты не веришь, вот только во мне кипит ярое зло,
За которое я получил тридцать серых монет.

Я в одном не соврал – впереди ждет полсотни дорог
И нет повода плакать, нет смысла на стены лезть.
Ты ведь сделала шаг, предательский – за порог,
Значит нужно идти, не ведясь на сухую лесть.

Перестать скулить, словно раненный кем-то зверь!
Перестать из смертных лепить для себя царя!
Перед тем, как шагнешь в открытую жизни дверь, Запомни, как догму – не верить таким, как я…

Родился поэт в канаве
Которую звали – Мир.
Учился поэт отваге
Из песен, поэм, сатир.

Учился любви и дружбе
В романах и строках проз.
И не было в мире чуждых!
Он всем помогал от гроз!

Надежде поэт учился
С рассказов и грустных драм.
Баллады читая, стремился
Всегда помогать друзьям.

Вот только в такой канаве
Не место для добрых строк.
Поэта все отвергали
И это был главный урок.

Друзья уходили молча
Ведь им на людей плевать.
Он понял, что мир испорчен
И начал поэт писать.

Писать о любви и дружбе,
Как ими наполнен мир.
А сам утопал в каждой кружке,
Что он в одиночестве пил.

О помощи и отваге,
О светлой надежде писал.
А сам – умирал в овраге.
В молчании умирал.

Небо нависло, словно вот-вот обрушится,
Оно напиталось сентябрьской темнотой.
Мне бы немного света, и каплю мужества,
Мне бы покоя перед грядущей грозой.

В дом пробираются холод и меланхолия
Лютая боль пышет жаром от липких стен.
Ветер по трубам играет свою симфонию
О неизбежности будущих перемен.

Я задыхаюсь горьким и влажным воздухом,
Прячу в пальто обожженные холодом плечи.
Солнце на горизонте белеет прощальным всполохом,
Лето, прощай… Я шагаю зиме на встречу.

Вы помните, святой отец, как вы сжигали
Таких, как я, невинных, на кострах?
Вы помните, как плетью выбивали
Волю к свободе, порождая страх?

Вы помните, святой отец, тот запах,
Когда сгорают волосы и кости?
Вы помните. И отвечать не надо,
Такое и забыться будет против…

Вы расскажите, как сжигали братьев,
Как матушка кричала на костре.
Вы расскажите, кто-нибудь заплачет,
Вы расскажите, только вот не мне…

Святой отец, вы помните меня ли?
Того, кого сжигали сотни раз?
Вы помните, как пытки мне меняли?
И был я жертвой… Только не сейчас!!!

Зачем пришел я, отгадайте сами.