Борис Останков - Локон в ладони

Но поплавок трезвой воли
Против безумия тел,
Мне помешать захотел
Песней… про русское поле.

По смешиночке, по грустиночке
Засыпало настроение.
Но к любимой непустиночке
Днём и ночью – упоение.

Нет в пустыне в отдалении
Звуков эха искажённого,
Даже если ты в молении,
Сердца страстью обожжённого.

Притомилась мысль убогая,
А по замыслу чудесная.
Не за пазухой у Бога я.
Где ж ты, радость неизвестная?

Плеск солёной грусти – мимо,
Если нет грустить причин.
Коль душа неопалима,
Вздрогни страстью на почин.

Скажешь: «Знаю. Было дело.
Повторенье ни к чему.
Без души осталось тело,
Лишь клеймом та ночь… ему».

Струятся лёгким перезвоном
Сердечной ласки отголоски,
Что были светлым, тёплым тоном
Житейских радостей наброски.

Гуляло солнце по дорогам.
Над ним смеялись ручейки.
Луна казалась недотрогой —
Разумным чувствам вопреки.

А сон доверчиво и нежно
На брови положил ладонь.
Ему шепчу я безнадежно:
«Прошу, души моей не тронь».

Я сам себе и друг, и враг,
Когда гармония в тумане,
Когда в раздумье эхо манит,
А ввысь – безумия размах.

Остыл девиз: «Мгновенье, стой!»,
Теперь все страсти – впопыхах,
И в главном деле – дрожь в ногах,
А в кубке – пошлости настой.

Но, слава Богу, – жив Сен-Санс!
Напевом звучных благовоний
Закрыта дверь земных агоний.
Открыт полёт в межзвёздный транс!

Дикие тихие улочки
Снятся по глупости лет.
Нет, не хочу! Не сниму очки —
Душу тревожит рассвет!

Шагает нагло пустомелей
Мгновеньем брошенная кость
К притворно ласковой постели.
И мне туда. И я здесь гость…

Не задержусь – мгновенье – кроха.
Шагну два раза и… адью!
Но в таре чувств не слышен грохот —
Почти пустой унёс бадью.

И даже донце не прикрыто…
А кто и как подкинул это?
Я не заметил: шито-крыто…
На дне – лишь стон мечты поэта.

Дикие тихие улочки
Снятся по глупости лет.
Тем, кто уснул, ни к чему очки —
Розы укутали свет!

Солёным радостям вчера
Урезал квоты —
Сказал себе: извлечь пора
Мажора ноты.

Помощник есть – в ночей тиши —
Звезды мерцанье.
Кричу ей: песню напиши!
Пока молчанье.

Кривится в озере луна —
Вот, мол, потеха.
Всплеснула грустная волна —
Ей не до смеха.

Но чья-то добрая душа
Мечтанья трели
Мне дарит, в сердце вороша
Весны капели.

Суровых небес наставленье
Терзает нетрезвые уши,
Глазам – Божий суд в сновиденье,
И слышу: «Кончай бить баклуши».
Последний бокал допивая,
Глаза опрокинул на дно:
Осталось полшага до рая,
Что ж дверь мне найти не дано?
Игривых минут не считая,
Увидел венечный овал…
Забыв твоё имя, Святая,
Нырнул в преисподней провал,
Надземные лживые звуки
Вдогонку смеялись хитро.
Сулили мне адские муки…
Я ж рай ощущаю нутром.

Летает время, смуту сея.
И все – по-разному к нему:
Один – чистейший пустомеля,
Другой – мудрец на пять минут.
Но оба с временем не в дружбе —
У растранжир его на службе.

Нет, есть такие – время-деньги,
И каждый миг хотят беречь.
Для них заветный каждый день, и
Каждый день латают течь
В посуде, время стерегущей.
Но время – друг, от нас бегущий.

Я не хочу на Париж
Свой городок променять —
В нём надо мною парит
Неповторимая стать.

Не предлагайте вы мне
Чуждых лесов и полей —
Свет на сердечной луне
Лун чужеземных милей.

Песни таинственных стран,
Взглядов туманы – напрасны.
Зря завлекательный стан,
Зря и порывы дев страстных.

Нет, я ни бука, ни пень,
И не поехал чердак —
Родины солнце и тень,
Дороги сердцу за так.