Александр Миронов: Сборник стихов на бытовые и социальные темы. Рубаи (подражания). Книга 1

© Александр Миронов, 2017

ISBN 978-5-4485-3036-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На вокзале жизнь своя:

Суета, нашествие…

Кто – пред кассами стоят,

В жажде путешествия.

Кто – витает в сладких снах,

Ожидая поезд, встречи.

И кому-то в трёх местах

Перебила сон диспетчер.

Кто – впервые на вокзале,

Любопытство услаждает,

И средь книжного развала

Сувенир приобретает.

Гость из дальних ли краёв,

Или житель Петербурга, —

Провожает бюст Петров

Всех. Средь всех меня и друга.

Пётр возвышен над толпой,

Он на трон тут встал публичный.

Что везёт народ с собой,

Под его побыв величьем?..

Проводница объявляет:

– Пассажиры, все в вагон!..

Три солдата обнимают

Провожающих матрон.

Слёзы, всхлипы, причитанья —

Слёзы матери близки,

Чтоб сдержаться от рыданья,

Мнут у глаз свои платки.

Молодые ветрогоны

Успокаивают их…

Сами ж – взгляды вдоль перрона

На возлюбленных своих.

Наконец перед посадкой

К ним подружки подошли,

Приобняли их украдкой,

Ну, а парни от души.

Чтобы в кайф прощанье было,

Затянулись из одной

Сигареты, с этим дымом

Поцелуй скрепили свой.

От такого поцелуя,

Терпкого, вонючего…

«Мушка» будет плыть в тумане —

При стрельбе по «чучелу».

Мой друг, Санк-Петербург,

Я вновь к тебе вернулся.

Пройдя по жизни долгий круг,

Вновь на тебе замкнулся.

Немало вёсен, лет и зим

Вески мне побелили,

Не полагал, что вновь к твоим

Вернусь брегам с Сибири.

И вот иду по берегам:

Фонтанки, Обводного,

И Грибоедова канал,

По Малой Невке снова.

Вот я у «Пушкинской» пристал,

Точнее – на «Можайске»,

Среди отвесных серых скал,

Где узкие лужайки.

Прижавшись, тесно к ним стоят

Хундаи, Шевролеты, Мерсы…

Как Витас, вдруг заголосят, —

И у соседей стрессы.

А как история гласит:

Так ночью лошади не ржали, —

Их баре раньше на Руси

В конюшнях содержали.

Как много развелось господ

По городам и весям,

Чтоб разместить железный скот —

Едва ли город вместит.

Приметы времени не снять,

Приходится мириться,

Теперь мне хочется опять

С природой где-то слиться.

Тоску по городу унял.

Прошли зов и томленье.

Уеду, тут и без меня

Стоит столпотворенье.

Уеду. Может завтра в вечер.

Мой друг – до новой встречи!

О вкусах, предпочтеньях, судить и спорить…

Есть много-много дивных городов,

Которые судить я не готов,

У нас у каждого есть свой любимый город.

Один провёл свои счастливые года

В том городе, остался что на веки

В душе, и даже через годы-вехи

Он будет греть, куда б не занесла судьба.

Ну, а кому-то, он запал в сознанье тем:

Как рвал на клумбе для неё букеты,

Как под гитару пел возлюбленной куплеты,

И город свой объять объятьями хотел…

Но есть, признаюсь вам, один в любви момент,

Как вспышка, как искра, как озаренье,

Где ты влюбляешься в одно мгновенье

И в эти берега и в этот монумент.

Так вот, друзья, не буду предаваться спорам,

И осуждать не следует меня,

Когда однажды опьянён был я

И полюбил овеянный Легендой город.

А над городом, окрест, по весям,

Кажется, весит бетонный купол.

Давит на дома, опушки леса,

Сеет морось нудную и скупо.

Серая томительная тяжесть,

Давит на мозги, свинцом на плечи,

Я прошу кого-то там, уважить, —

Чтоб разбил тот купол! – станет легче.

Призываю в помощь силы Марса,

Чтоб прошил он огненной стрелой.

Если будут степи содрогаться,

Это всё же лучше, чем застой.

Кажется, вот лопни этот панцирь,

И замшелый оживёт пенёк.

Молния! – эй, выйди поиграться?

Гром! – достань кувалду, молоток?

Я приеду когда-нибудь в гости,

Далеко, где давно не бывал.

Может, скажут мне: – Милости просим!

Может: – Нет, здесь такой не живал?

Если скажут: – Вот мы, как и прежде,

Веришь – нет, поджидали тебя.

Уж не чаяли сбыться надежде,

О тебе, о прошедшем скорбя.

Не представлю, что будет со мною…

И сожму ли я волю в кулак,

Чтоб не выдать волненье слезою,

Улыбнувшись при этих словах.