Владимир Герун: Шахтёрская любовь поэта Воркуты. Владимир Герун о Севере и о любви…

Провожала ты меня в солдаты,
Песня твоя грустная лилась,
Мы с тобой ни в чём не виноваты,
То судьбы узорчивая вязь…

Время пролетело незаметно
И пришла осенняя пора,
В жизни был пока я неприметный,
Но стучалась обо мне молва…

Думал о тебе осенней далью
И глядел на милые поля
Наполнялось сердце лишь печалью
Чтоб меня ты, милая, ждала…

Провожала ты меня в солдаты,
Песня твоя грустная лилась,
Мы с тобой ни в чём не виноваты,
То судьбы узорчивая вязь…

Опять тоска меня заела,
А впереди сомненья, даль.
Опять иду я на пределе,
Но мне и прошлого не жаль…

Не надо ля – ля шумят тополя,
Берёзка мне машет косой.
Что делать с тобою, начнём мы с нуля,
Начнём мы всё снова с тобой…

Чудная природа увядает,
Я стою сегодня на краю
И ни кто о будущем не знает —
Как тебя я милая люблю…

Тропинки снегом заметает,
Посеребрённая листва,
Никто моей любви не знает,
А ты сегодня не права…

Давай начнём опять сначала
Мы только милая вдвоём,
Ты помнишь, мама что сказала, —
«Как хорошо с тобой живём…»

Белый снег, поля засеребрились,
Вдоль дорог берёзоньки стоят,
Словно только утром удивились,
На сережках, ветках кружева…

Красотой сияющее солнце
Удивляет утром синеву,
Первый день зимы глядит в оконце —
Я природу родины люблю…

Белый снег, поля засеребрились,
Вдоль дорог берёзоньки стоят,
Словно все в меня они влюбились,
Но люблю я как родной их брат…

Россия мать – глаза как у ребёнка.
Совсем ты как невинное дитя.
И голос твой совсем звенит сто звонко,
Ты мать моя, ты наша в этом вся…

Тебя люблю я с детства с малолетства,
Твои родные исходил поля —
На севере был, в тундре – не кокетство,
Всю жизнь горбатил и давал угля…

Мне Воркута – моей отчизной стала,
Её любил по мере моих сил,
Душа моя на севере устала,
Удары провидения сносил…

Россия мать – глаза как у ребёнка.
Совсем ты как невинное дитя.
И голос твой совсем звенит сто звонко,
Ты мать моя, ты наша в этом вся…

Вспоминаю мать свою святую.
Мой Вишур и васильки во ржи,
Я тебя деревня не ревную —
Больше жил я в городе – скажи…

Милые березки, да и клёны,
Что шумели часто под окном,
Был тогда я молодой зелёный,
Но любил Вишурский свой я дом…

Как тепло мне было на полатях,
Печка грела там. топясь внизу.
Бабушка гремела, где ухватом,
Чугунки всё ставя на золу…

Вспоминаю мать свою святую.
Мой Вишур и васильки во ржи,
Я тебя деревня не ревную —
Больше жил я в городе – скажи…

Я помню горизонты шахты
Теперь погашенных, тогда
Мы там стояли свои вахты
В свои счастливые года…

Но иногда во сне прорвётся
Тугая шахтная струя,
Душа забьётся, всколыхнётся
И вновь стремится на гора…

Наряды помню и шахтёрки,
Самоспасатель свой и свет,
И между нами свои «тёрки»,
Друзей, которых уже нет…

И на откаточном «подруга»
Журчит в канавке мне вода,
Я там оставил память, друга,
Любовь и сердце навсегда…

С директором я спорил часто,
Он мне доказывал всегда
Всю правоту горняцкой вахты
В те девяностые года…

Но нам платили запоздало —
Как восемь месяцев пройдёт,
Так жить шахтёру не пристало,
Без денег жизнь то не пойдёт…

Директор смелый был по жизни
И ждал его тот звёздный час,
Но у судьбы свои капризы,
И забирает шахта нас…

Так Фещенко забрала шахта
И поредели нас ряды,
Не достоял он свою вахту,
Ушёл он в высшие миры…