Светлана Красюк - Вселенная одной Души

Утром, при первых лучах света, Марлин выскочил на улицу. «Как там Бентли?». Но под навесом никого не было. На земле валялся оборванный кусок веревки, которой накануне был привязан Бентли, но собаки нигде не было. Марлин бросился к морю. Он отчаянно выл и звал Бентли, но того нигде не было. Оббежав весь берег, Марлин осмотрел все прибрежные коряги, в которых могло застрять тело Бентли, он осмотрел все ямы и кочки, нигде не было несчастного пса. Марлин взвыл. Долгий, протяжный, леденящий душу вой собаки огласил все живое вокруг. Сколько в нем было боли. Так безутешность оплакивает своих детей. Вой полный горя и безысходности, полный боли и страха. Марлин выл и выл, а люди в ужасе слушали этот первобытный крик.

Эта ночь всех потрепала. Мощный ливень залил все вокруг. Огромные реки грязной воды, с шумом стекали обратно в море, унося переломанные вещи, обломки стен, крыш, всякий не хитрый скарб рыбаков. Тут же в мутной воде проплывали вырванные с корнем деревья, тушки мертвых куриц и коз, не успевших спастись. Там где был огород семьи Марлина, теперь было пустое коричневое пятно. Вместе с землей ливень смыл все их нехитрые посадки.

Люди метались из стороны в сторону, пытаясь поймать уплывающие в море вещи, но все это больше напоминало жест отчаяния, чем осмысленную борьбу.

Устав, Марлин поплелся к своему логову. Пальма выстояла. Огромные корни крепко держали ее в этом мире. Приблизившись, Марлин не поверил своим глазам. Что-то рыжее виднелось в самой глубине корней. Сомнений не было. Это был Бентли! Марлин бросился к яме. Бентли виновато поднял морду и с трудом шевельнул хвостом. У него больше не было сил. Даже если Марлин его сейчас разорвет в клочья, ему уже будет все равно.

Марлин бросился к Бентли. Он лизал, лизал его своим розовым языком, не замечая, что в пасть попадают земля и какие-то корни. Никогда еще он не был так счастлив, как в эту минуту. И никто на земле не был ему сейчас так дорог и важен, как этот рыжий несчастный пес. Прижавшись, мокрыми спинами друг к другу, Бентли и Марлин заснули в корнях усталой пальмы. Им снился один сон на двоих. Снилось море, заходящее солнце, которое плавно садилось в красном зареве облаков. Волны одна за другой набегали на белый песчаный пляж и с тихим шорохом скатывались обратно.

«Жизнь хороша!» – подумал Марлин,…а может Бентли….

О. Бантьян

Филлипины

09.05.14

– Десять пирожков с картошкой и кофе!

– Сахар нужен?

– Нет. И погорячее сделай, милая!

Я счастливо улыбнулся молоденькой продавщице насквозь продуваемого киоска со-вкусностями. Она, в ответ, шмыгнула простуженным носом и полезла куда-то в недра ящиков и термосов. Видно торговля шла вяло. Осень. Холода уже прочно сжимали дружеские объятия и редкие прохожие, что спешили по тропинке парка мимо киоска, не желали горячие булочки и пирожки. Еще чуть-чуть и летний киоск пойдет отдыхать до весны, на зимние квартиры. А девчушка переберется в более теплое местечко.

Так думал я, счастливо нависая над прилавком. В животе, от голода, раздавались всевозможные трели и урчания. Мой голодный желудок не меньше меня был рад встрече с этим киоском и уже предвкушал как теплое тесто с картошечкой, поливаемое горячим, безумно вкусным кофе, наконец-то упадет в его пустую яму. Мы холостяковали. И уже довольно давно. По этой причине питались чем придется и как придется. А сегодня, в мой законный выходной, почему-то так жутко захотелось домашних пирожков, прямо таких как раньше, в далеком-далеком детстве… Милая бабушка любила нас баловать. Увы… теперь некому. Еще издали, прямо из окна машины, я заметил красный козырек этого киоска. Это было совсем не трудно. Прекрасный парк уже почти сбросил свою листву, обнажив пустые аллеи, одинокие скамеечки и этот, богом забытый киоск с пирожками. Наспех припарковав машину, я бросился к нему как к спасительному источнику. Глоток детства. Бабушкины пирожки. Вид моих горящих глаз немного испугал девушку-продавца, но королевский заказ вернул ее на землю.

«Видно у этого мужика хороший аппетит» – думала она, складывая десятый пирожок в полиэтиленовый пакетик.

– Сдачи не надо! – шиковал я, обнимая заветный кулек обеими руками.

Обернувшись, я увидел неподалеку скамеечку. На ней сидел пожилой мужчина. Он опирался на трость и все время вглядывался в начало аллеи.