Мери Грин - Вдохновение. Сборник стихов

Осуществила я свою мечту:
Построен дом, сады взрастила,
Быть может что-то упустила…
Но дом качает, словно мачту,
От смеха, радости и счастья.
Пусть все вокруг него сверкает
И жизни нашей не мешает.
Собак я в доме приютила,
Они к нам ластятся игриво,
С надеждой нам в глаза глядят
И по-собачьи говорят:
– Хотим мы есть, хотим гулять,
И мяч по дому погонять.
Собак люблю безмерно я,
Сын, муж и псы – моя семья.

Душа… Печальные глаза,
Омыты грустною слезою…
Бежит, сверкает бирюза
И растворяется с росою.

Ромашкой, в пекле средь пустынь…
Мечтает о прохладе летом,
Цветком Жасмина средь святынь,
Омытая росой с рассветом.

Прохладный дождик оросит
Земли цветущие угодья…,
Надежда, мысли воскресит…,
И встрепенет душа поводья.

Вперед, без горьких сантиментов.
Не важно, что грустят глаза,
Купаясь в бурях комплиментов,
Падет предательски слеза.

Взлетит, подхваченная ветром
Душа, измученная в ночь,
Окутанная мягким фетром,
Под шелест листьев – сердца дочь.

Поэт, вдохнувший вдохновение,
Уходит в грезы и мечты,
Вдыхая дух в стихотворение,
Он строит для души мосты.

И вот, в печали, даже в радости,
Он вестник…, что собрал вояж,
Летя, вкушая музы пряности,
И раздавая свой багаж.

Поэт! Да! Любитель приключений!.
Ушел от мира уж давно,
Для всех он бедный, странный гений,
Что свечи жжет и пьет вино.

Бушует за окном природа,
Гремит гроза, шумит листва.
В закатном плаче, крик, тревога,
Но слышит музы он слова.

И не страшны ему закаты,
Над догорающей свечой.
Допишет он свои трактаты,
И воспарит с другой мечтой.

Иногда мы грустим напрасно,
Забывая, что жизнь прекрасна.
Отдаем мы себя всецело – суете…
И делам без дела – пустоте…

Огнем спаленная душа
Кричит и плачет,
Стоит подводная гряда
И вой собачий.

Морячка гордая
Стоит у края моря,
Еще не скоро запоет,
Ведь душит горе…

Героя ждет она домой —
Слезой умыта,
Забыта всеми и собой —
Судьбе открыта.

Сорокалетние, мы в поиске – невольно
От жизни подуставшие слегка,
Мы продолжаем путь свой – своевольно
Бросая жизни взгляд издалека.

На мир детей, родной и близкий сердцу,
На жизнь свою, устроенну давно,
На ту одну, единственную дверцу,
Которую открыть не суждено.