Геннадий Бурлаков - Медики и Экстремалы

За дверью ждут меня чужая боль,

Чужая кровь, чужие мат и мысли,

И боль утраты, как на ране соль,

И радость от рождения новой жизни!

Вздохнув, шагну через порог опять!

Чтоб прояснились снова чьи-то очи,

Чтоб кто-то полной грудью смог дышать,

Чтоб у кого-то стали легче ночи.

1994-2006

Умом

ургенство

не понять…

Умом ургенство не понять,

И чувством меры не измерить, -

Можно работать, можно спать,

В существование Доли верить,

Придумать тысячи примет:

Не спать перед дежурством ночи,

Следить за фазами планет,

Заглядывать гадалкам в очи.

И не понять: как, почему

Сюда идут работать люди,

Душе ли, сердцу ли, уму ль

Здесь ничего никак не будет!

Не будет премий и наград, -

Есть только сломанные судьбы, -

Обхаять каждый вечно рад,

И хамство порождает грубость…

1994-2006

ВСЁ!!!…

Христос воскрес! – Воистину воскрес!

Но не воскреснет умерший в палате.

Душа, рванувшаяся в сторону небес,

Не возвратится на казенные полати.

Затих «Alarm». Сереет за окном.

И изолиния на мониторе.

Посмертный эпикриз оставлен на потом, -

И пусто на душе: ни радости, ни горя…

1994-2006

Борьба со смертью – азартная игра!

Борьба со смертью – ох азартная игра! -

Когда болезнь приходит и уходит,

Когда сигнал тревоги до утра

Зовет, но никого с ума не сводит.

Когда из-за плеча подглядывает Черт, -

Читает с вами сообща истории болезни, -

И терпеливо ждет, что пациент помрет, -

И запоет священник свои песни.

И Боги в небе из-за белых облаков

С тобой ведут анализ новых ЭКГ,

Разбор анализов мочи, анализ снов, -

И что-то обсуждают меж собою вдалеке.

Врача ругают, хвалят, – всё равно идут:

И дед, и мать, и даже Бога Сын, -

И независимо от рангов их всех ждут

Пенициллин, адреналин и атропин.

2015

Пока я спорю со смертью

Выстроились за моей спиной

Боги, черти, родственники, гости, -

Слышен шепот, тихий женский вой,

Кто-то хвалит, кто-то «моет кости».

К телу не подпустят никого,

Пока нет прямой на мониторе,

Пока нет решения моего, -

Пока я один со смертью спорю…

И пока я спорю – он живет:

ЧЕЛОВЕК, родинушка чужая…

В коридоре кто-то плачет или поет,

Спор со смертью мой сопровождая…

2015

Конец дежурства

Рассвет опять покажет облака,

Наполнит светом улицы и очи,

Одышка, боль отступятся пока

До новой ночи, до новой ночи…

Наполнятся и шумом, и людьми

Просторные ночами коридоры,

И безобидными покажутся огни

Всех индикаторов и мониторов.

Не важно: снег ли, дождь ли за окном, -

Придут на смену новые бригады.

Кошмар ночной покажется всем сном,

Прошедшим без спасибо, без награды.

Пополнятся аптечки все «добром»,

Скупые рапорта-перечисленья

Затихнут, когда нам не хватит слов,

Чтоб описать победы, огорчения, -

Доскажут в кулуарах все потом…

Но расслабляться невозможно очень, -

Хотя рассвет сереет за окном,

Мы помним: впереди вновь будут ночи

1994-2006

Есть у каждого врача свой погост…

Сегодня почему-то удача отвернулась,

И словно в горле песня чья-то захлебнулась, -

Я сегодня хоронил своих больных:

Старика и двое молодых.

И не о возрасте об их сегодня речь, -

Я просто не могу ни пить теперь, ни лечь.

И мне все кажется, что мог бы я помочь,

Но закрыла им глаза пустая ночь…

Ладно скажете: «Старик свое пожил,

Много видел, много пережил, -

Почему же эти двое молодых

Не дожили до своих волос седых?»

И не о прожитом об их сегодня речь, -

Я просто не могу ни пить теперь, ни лечь.

И мне все кажется, что мог бы я помочь,

Но закрыла им глаза пустая ночь…

Есть у каждого врача свой погост, -

Чей-то больше, чей-то менее прост,

У кого-то там лежат короли,

У другого там нищие легли.

И не о достатке об их сегодня речь, -

Я просто не могу ни пить теперь, ни лечь.

И мне все кажется, что мог бы я помочь,

Но закрыла им глаза пустая ночь…

И схватились у границы, у черты

Лишь старуха в белом саване и Ты.

Ни свидетелей, ни судей, ни друзей

Не осталось после битвы этой с ней.

И не о чьей-то там вине сегодня речь, -

Я просто не могу ни пить теперь, ни лечь.

И мне все кажется, что мог бы я помочь,

Но закрыла им глаза пустая ночь…