Ольга Кислова - Поющий жаворонок

От боли душа сожжена,
Сдержать не смогла удара.
Лишь безмятежно луна
Светит во тьму бульвара.
Не видела боли страшней,
Чем кошмара ночного молчанья.
Ненавижу безумие дней,
Вспоминаю ночей содроганья.

Когда одна сидишь в пустынной спальне
И кажется, огромен и высок
И вместе с тем угрюмый и печальный
Ее молчащий, грозный потолок.
И веки, прикрываясь, тяжелеют,
На слух обрушилась живая тишина.
А в зеркале подушки чуть белеют
И бледная луна отражена.
Легла рука на простыни со вздохом
И окунулась в нежное тепло.
Душа брала по мелочам, по крохам
Все, от чего так нежно и светло.
И окунувшись в сон, как в негу ласки,
Во сне повесив холст чистей воды,
Возьмет душой скорей мольберт и краски
И нарисует чистые пруды.

Ушла бессоница-сиделка,
Обрушился огонь золой.
И быстро полетела стрелка
Красивой, тонкою стрелой.
И тело тает и слабеет,
От неги ласки и любви.
Но холодом тоски овеет
Все сны летящие мои.
И время счет себе теряет…
Прощу бессонницу, прощу.
Моя печаль ко сну сбегает,
К зеленому во сне плющу.

Сон безумен был и сладок
Закружил в мечте меня.
Я считала, в сколько складок
Ночью сбилась простыня.
Ночь – чудесница какая! —
Мне кивала головой.
И, безумье разжигая,
Вся казалась огневой.
Ночью я в клубок свернулась,
Уподобившись ежу.
Мое тело уж проснулось —
Душу я не разбужу.
Сберегу мечты истому,
Отойду опять ко сну.
Обращусь к ручью златому
И звездой в ночи блесну.

Я не люблю, когда меня жалеют,
Я это слышать не хочу!
Душа все стонет, потихоньку тлеет,
И я от жалости кричу.
Не надо, не настолько я несчастна,
Чтоб сожаленья принимать.
Одна лишь алчная любовь опасна,
Она лишь может все отнять.

От громкого плача до шепота
Разносится дикая весть.
Мол, ты не имеешь столь опыта,
Сумел чтоб куда-то пролезть.
Таращатся все любопытные
Потом осуждением бьют,
Позорят тебя, ненасытные,
Помои на голову льют.
Терпеть суждено это множество
Завистливых, спаренных «я».
Ты знаешь, что это – убожество
Народного бытия.

Он жизнь свою продлить не мог,
Вранье и ложь ему урок.
Как много лживых слов! И вновь
Должна пролиться чья-то кровь…
Какие подлецы вокруг
И даже ваш любимый друг.
А жизнь, все тая, угасает
И ложь, как лепестки, срывает.

Безумец, как ты мог надменно ждать,
Когда придут к тебе с восторгом?
На что тебе талант? – Гулять
По жизни каверзной и горькой?
Все, что написано в судьбе,
То мы играем в своей роли.
И коль талантом быть тебе,
То покорись небесной воле.
Но ты выпячиваешь грудь
И кулаком в нее стучишь.
Не признаешь ты в жизни суть
Лишь о себе всегда кричишь.
Ты превозносишь свое «Я»,
Ты перепрыгнуть захотел
Ту высоту, что для тебя,
Увы, но все-таки предел.
Свои претензии отбрось,
От жизни большего желая.
И не иди с судьбою врозь,
Свое безумство продолжая.

Время уходит, его не вернуть.
Как годы спешат раствориться!
Судьбе попытайся в глаза заглянуть,
И с ней не пытайся проститься.
Ты жил по указке суровой судьбы,
Ты был лишь рабом провиденья.
Все было: и вера в святые мольбы,
И гнев на свое поведенье.
Ты строил, ломал и опять создавал
Дороги в пьянящую даль.
Но снова и снова жестокий обвал:
Забыл основную деталь.
Вот так проходили минуты и дни,
Ломая и строя преграды.
С судьбой вы остались сегодня одни,
И ждете фортуны, награды…
Фортуна капризна, как розовый цвет,
Награда – минутное счастье.
Вот так и проходит в жизни рассвет,
Вот так наступает ненастье.
Зачем же перечить строгой судьбе,
Не лучше ли с ней согласиться?
Тогда и поможет в жизни тебе
Судьба с неудачей проститься.
Время уходит – обратного нет.
Его не вернуть, и не надо.
Пусть сердцу останется солнечный свет
Да сладкая жизни отрада.

Мир еще не готов,
Чтобы настал черед,
Когда на землю придет,
Стая белых снегов.
Ветви, словно гранит,