Римид Нигачрок - Без романтики красок. Cтихи

Но нет, ничто не помогает,
И нудный шум, и голоса,
Струна вибрирует стальная,
Мне б тишины на полчаса.

Такой безбрежной и глубокой,
Чтобы подумалось: оглох,
Не слышать, видеть только грохот,
Но слышать, что доносит Бог.
11.11.16.

Мне в настоящее казалось не войти,
Все, с кем я знался, сроду были там,
Себе несмелому мне надо бы простить,
Что молод, отстою душой не по летам.

А сблизиться стена незримо не даёт,
Реальный мир им близок – мне далёк,
Отстав, я уступать готовлюсь наперед,
Судьба у них, а мне от Бога – рок.

Каких бы я речей высоких ни изрёк,
Они и впредь покажутся пустяшны,
Мне стыд, им добродетелен порок,
Им запросто, мне быть собою страшно.

Войти мне в жизнь как в поезд на ходу,
Что обречен опаздывать повсюду,
Родиться смог, не смог принять среду,
Прощая всех, а грех свой не позабуду.

И даже с кем физическая близость
От страсти плоти кажется порочной,
Ожжет упрек, их шутка ли каприза,
Им невдомек, что суд терплю заочный.

Не в мире, а во мне незримые разрывы,
Удастся ли собрать в единое потом?..
Расти набухнут почки, истекут нарывом,
Мне мнимый дан, им настоящий дом.

Так мрачно, солоно, а нужно было выжить,
Снять с глаз туман, отмыть слезами копоть,
Стать к настоящему, как к будущему ближе,
Пошагово рывком, мучительно ли скопом.

А мир вокруг веселый, восхищенный,
Беспечно красочный, торопится любить,
Среди парней один среди девчонок,
Себе я сеть плету, петлей сплетаю нить.

Раскройся, будь, я слышу слабый голос,
Чужой ты им, уйди, другой гремит, пугая,
И жажда жить и отторжения боли холод,
Над пропастью канат, судьбы петля тугая.
13.11.16.

Ночь нудит высказать неясность,
Что словом сложится, кто знает,
И веришь, лишь бы не напрасно
Добуду мысль, нырнув, со дна я.

И вольным слогом слово ловишь,
А дальше рифма что подскажет,
Любовь опять созвучна с кровью,
Не в строчку смысла если даже.

Пропустишь там шероховатость,
Где дозволительно экспромту,
Не эхо, слов первичность свято,
Пусть будет так, не надо комкать.

И вместо точки в строчке запятая,
И многоточие таинственно прервет
Ход ложной мысли, ею напитает
Воображение предтеч, наоборот.

Податливый ночному принужденью,
Сам автор и не автор – проводник,
С ним заодно и сущности и тени,
И час и два промчится словно миг.

День ночи, безусловно, антипод,
Не потому ли он особенно критичен,
И наспех ночью выращенный плод
При свете дня весьма несимпатичен.
13.11.16.

Из девяти подходит восемь:
Душа во мне весьма стара.
Опасна с чувствами игра,
Я без весны родился в осень.
Считал себя: душою молод.
Лишает тест меня престола,
А я расстроенный не очень.

Найти не мог себе я друга,
Ущербный сам, кого винить,
Вела же в дебри мысли нить,
Мол, недоверчив и напуган.
Душа стара весьма, понятно,
В себе все ясно видит пятна,
Критичной совести услуга.

Искал я будто бы поддержки,
Других поддерживал не раз,
Забытый, как исчезну с глаз,
В чужой игре простая пешка.
Душа твердила мне: Прости,
Держись извечного пути,
И рассудительно, без спешки.
13.11.16.

Молоко парное с пенкой пахнет травами лугов,
Тетя Паша через марлю цедит в кринки из ведра,
Напоследок кружки наши наполняет до краёв,
Нарезает хлеб горячий: «Ешьте, пейте, детвора!»

Мне, кажись, пошел в ту пору год, наверное, шестой,
До того, как папа помер, жил я жизнью городской,
А теперь живу в поселке, за каналом в засыпушке:
Огород большой, собака, кошки, боров и цыпушки.

С мамой пятеро: сестренка, двое братьев, ну и я,
Вокруг печки в помещенье уместилась вся семья.
Позже там разгородили на три комнатки и кухню,
Не замерзнем мы зимою: ни на час в печи не тухнет.

Память в шутку ли играет, перепутает страницы,
Толи вправду я ребенок, старику ли это снится…
В миг один осиротели, теть Наташа, дядя Коля,
Завертелось, закружилось, мама плачет: горе, горе.

Теснота, у стенок нары, восемь малых ребятишек,
Мама утром и под вечер: Спите, детки, тише, тише.
Осень, холодно, одежку кой-какую раздобудешь,
И на улицу в тот час, на забор смотреть, как люди