Андрей Ветлужских - Поразмышляем? Стихи философствующего субъекта и… немного лирики

Я жил для них, себя не забывая.
Делился всем и принимал от них.
И веселились громко мы, бывало.
Теперь же совершенно я притих.

Теперь не интересно мне общенье.
Не выхожу из дома я почти.
И только память их по воскресеньям
Стараюсь по возможности почтить.

Не думал, тяжело что мне так будет,
Что одиночество так будет тяготить.
Приятелей, быть может, не убудет,
Но друга невозможно возвратить.

Прошу тебя, подарки не дари
На сороковой мой День рожденья.
Иллюминацией пусть будут фонари,
На сладкое – черничное варенье.

Кто отменил столь долгожданный праздник,
Ни много и ни мало – юбилей?
Серьёзный человек или проказник,
А может, просто форменный злодей?

Истинных причин я не узнаю,
Будут отговорки. Ну и пусть.
Видимо, так нужно, что познаю
Хоть раз в жизни я на сердце грусть.

Время подошло остановиться,
Поразмыслить, посмотреть назад.
Сорок лет – пора остепениться,
И не время нынче для бравад.

Оглянись, подумай, оцени
Совершённые тобой поступки.
Может, вместо мелочной возни
Совести пойдёшь ты на уступки.

Сделаешь немного добрых дел,
Уделишь родне своей вниманье.
Доброта и чуткость твой удел,
А не злость и недопониманье.

Ты поймёшь, как нужно было жить,
Снова начинать ещё не поздно.
Сожалеть не будешь и тужить,
Когда узнаешь – счастье-то возможно.

Кто вам всегда казался очень важным,
Мужественным, доблестным, отважным —
На самом деле мог таким не быть
И этим смог вас сильно удивить.

Вы думали, он сказочно богат,
Что будет добрым он всегда и нежным.
И накатили мысли комом снежным…
Но оказалось – он давно женат.

Но оказался он никчёмным малым,
И по любому счёту не герой.
И хоть дарил подарков он немало,
Не будет никогда за вас горой.

Не будет он товарищем и другом,
И не вселит в душе твоей покой.
Уж лучше не старалась бы подруга,
И не было бы участи такой…

Теперь обида в сердце и тревога,
Стоит слеза и грустно на душе.
Уж лучше бы осталась недотрогой.
И твёрдой на последнем рубеже.

Я раньше гороскопам доверял,
В меня они вселяли уваженье.
Но это потому, что не читал,
Отбрасывал я их без сожаленья.

Не знал, по гороскопу, кто я есть,
Под знаком под каким я народился.
Но вот узнал под старость эту весть
И на судьбу я очень разозлился:

Как оказалось, жил я, но не так.
Мог быть хоть кем я, но не человеком.
И что любой астролог врать мастак,
При этом не мигая правым веком.

Возможно, гороскопы и верны,
Хотя должно быть в них одно и то же.
Но здесь меня всегда сомненье гложет —
А доживу ли нынче до весны?

Не знаю, как становятся моржами.
Я пробовал, но так и не сумел.
И в ванну, будто полную ежами,
Как ни старался, влезть я не посмел.

Я думал, что здоровье мне важнее,
И сидел все зимы я в тепле.
Делался я каждый день нежнее,
Поплотней укутываясь в плед.

Но всю жизнь в кровати не лежать,
Если только жизнью не обижен.
Если ж весел ты, здоров, подвижен,
По утрам заставь себя бежать.

Бегать нужно при любой погоде,
Каждый день. Причём в любой мороз.
Будут обходить тебя невзгоды,
Даже страшный остеопороз.

Начиная с малого, увидишь,
Что не страшен чёрт, как ни малюй:
Через пару лет легко осилишь
Погружение в декабрьский Вилюй.

И останется лишь только удивляться,
Хотя и снисходительно уже,
Как же мог ты раньше испугаться
Лезть зимой под воду в неглиже.

Необъятные просторы малой Родины моей.
И рисует лес узоры ягелем на ней.

Пашня знаменитая – илимские луга:
Пороги подмывали здесь крутые берега.

Зверь водился повсеместно, рыбы – пруд пруди.
А грибов и ягод сколько! – В лес не выходи.

Но поставили запруду, удивился ты.
Не для рыбы: чтобы людям свет произвести.

Взяли, возвели плотину – встала Ангара.
Почернели водоёмы, умерла икра.

Вид искристого потока не ласкает взор —
По поверхности расплылся масляный узор.