Вадим Пряхин - История в лицах - портреты в стихах

Ты стоишь спокойно (в силе!),
Мощная и славная Рябина…
Голову чуть-чуть склонила
(Больше шея не пустила)…
Трудно мне, поверь, Рябине
Дуб найти себе по нраву —
Чтоб опорой всегда был мне,
Не сломавшись (жалко будет, право!).
Я к тебе, родной, стремлюся
Всеми фибрами моей души.
Больше смерти я боюся,
Ласки будут слишком хороши.
Рассчитать смогу ли свою силу я?
Чтоб не смять тебя, усиленно любя!

Ты был десятым из семнадцати детей
Бостонского простого мыловара.
Печатник, клерк, почтарь округи всей,
Ты стал Америки послом – носитель славы.
И женщины не раз тебя спасли,
Любимца философии Платона…
А репутация и состояние росли
В стенах Филадельфии и Бостона.
Ты солнечные ванны на балконе принимал.
И обнажён был, как Адам пред Евой.
Когда же секс-советы раздавал,
То воспевал отнюдь не молодую королеву.
Людское море провожало тебя в последний земной путь.
И слёзы очи застилали, мешая на тебя взглянуть…

Потомок поколения раввинов, он крещён
Шести лет от роду в евангелической церквушке.
Однако позже был раскрепощён,
Освободившись от религии – людской ловушки…
Был изгнан после ряда публикаций
Он из Парижа, Кёльна и Брюсселя,
Не ожидая похвалы, оваций
И в Лондоне, где справил новоселье.
За смуглость Мавром прозван был,
А бородой он походил на Зевса.
И мифом этим путь свой освятил,
Но лишь в мученьях жизнь проходит вся…
Больным и желчным в конце жизни стал.
Однако всё же завершил свой «Капитал»!

Смешалось всё в персоне страстной этой:
Пытливый ум и сластолюбия порок,
Великие дела, любовников приветы —
За длительный правления Россией срок
Политик тонкий и она же литератор
Меняла фаворитов аж тринадцать раз!
Прославившись как неплохой оратор,
В свет выносила море кружев напоказ…
А в шестьдесят любовью воспылала
К совсем младому Зубову Платону.
И поцелуями гвардейца осыпала,
И до конца верна была любви закону…
Непросто было этакой лихой натуре
Порядок наводить в стране и развивать культуру!

Дюк – герцог (перевод с английского),
Такую кличку заработал как-то он,
Когда, как денди, в окруженье близких
В одежды щёголя был вечно наряжён.
Сначала увлечён был рисованьем.
Затем рэг-тайма признан виртуозом —
Ночные клубы одарил вниманьем,
А публика ему в ответ бросала розы…
Мерсер, сын Дюка, скажет об отце,
Узнав об его раком вызванном конце:
«Пошёл отец и в шоу, видно, потому,
Что стоит сесть ему за пианино,
Десятки, сотни глаз уж улыбаются ему,
Казалось бы, без видимой причины»…

Дочь Джона Буля, математика английского,
Революционера польского жена.
Плеханова и Энгельса знавала близко —
Знакомствами вся жизнь напряжена…
Ах, кто ж не знает книгу «Овод»?
В особенном восторге молодёжь!
Она всегда давала и даёт нам повод
Порассуждать, где правда, а где ложь…
Какие взять в резерв нам идеалы?
К чему стремиться в жизни нашей?
Какие разобрать нам ханжества завалы?
Чтоб стала жизнь привольнее и краше!
Все фильмы, оперы, спектакли
Не зря по «Оводу» поставлены, не так ли?…

Характером колючий, даже желчный,
К тому же угловат, нетерпелив…
Он в то же время был сердечен,
Да и отходчив, как морской прилив…
Науку излагал спокойно, объективно.
Однако популярную литературу
Писал живей и более активно,
Чтобы привить читателю культуру,
Богатства языка достичь и стиля,
К тому ж характера и полноты задачи,
И чтобы эти книги несомненно были
Лишь с полной авторской отдачей.
Паразитическую жизнь он презирал
И потому он часто создавал искусственный аврал!

Лишь в двадцать лет ты приобщился
К музыке, начал бодро сочинять.
Талант не сразу проявился —
Пришлось музграмоту с азов начать…
Репертуар твой – перекрестье Запада с Востоком.
Равнин и гор ты собирал фольклор.
И строго видел музыкальным оком
В народе и напевность и задор…
Твой «Танец с саблями» уже вошёл
В историю, как музыкальный бестселлер.
И час твой звёздный с ним пришёл —
Ты дал самородка отличный пример.
Как генератор в проводах воссоздаёт теченье тока,
Ты неустанно совмещал культуру западных течений и Востока!