Эльдар Ахадов - Бытие. Книга первая

Слово золотое звучит мгновения, а живет в веках. Бывает, что хоть и человек, а слов не понимает, а бывает, что и зверю лесному слова понятны, и кошкам приятны. Уж так устроено оно, слово человеческое. Пока не произнесёшь, вроде, как и нет его. А как скажешь, так уже его нет. Это почти как про смерть говорится: мол, не существует она для живущих; пока жив человек – нет его смерти, а когда смерть наступит, то человека нет. Так человек со смертью своей и не встретится никогда.

Невидимо слово и вездесуще, как Бог. Всегда и всюду ждёт оно человека, который его произнесёт. И это вечно.

Если не веришь в то, о чём говоришь, не надейся, что тебе надолго поверят другие.

Встретились как-то худые слова с добрыми. Худые – так и рвутся в драку, а добрые этого никак не замечают. Как так?! Совсем худые слова рассвирепели: и кулаками машут, и кричат громко, и никого вокруг не слышат. А добрые улыбаются. Тогда решили худые слова наброситься надобрые и побить их. Разбежались хорошенько и – пролетели мимо ушей. А добрые – остались.

Когда-то весь мир держался на честном слове, и стоило оно дорого. Под честное слово возили товары за тридевять земель, под честное слово давали взаймы, под честное слово заключали мир.

Слово по силе своей было равно боевому оружию. На одних рыцарских турнирах сражались на копьях и на мечах, а на других – поэтическим искусством. К слову прислушивались. За слово могли казнить, отправить на каторгу или в ссылку. Словом могли спасти от гибели, выручить из беды, за честное слово шли на смерть… Произнесённое при всех слово приравнивалось к печати и подписи: сказал – сделал, а если не можешь сделать – не говори. Словом можно было выиграть войну: переубедить вражескую армию и привлечь её на свою сторону, потому что оно было честным, и люди верили в его честь…

Увы. Времена изменились. Сначала произнесённое, а затем и печатное слово стали пустым звуком и типографской краской. Слова обессилели, обесценились, превратились в ничто. Хозяева пустых слов легко дают их и так же легко забирают обратно или сразу же забывают о «клятвенно» сказанном.

Мир, державшийся на честном слове, может в одночасье рухнуть, если мы не опомнимся и не вернём Слову его силу и ценность. Если не поймём великий смысл произнесённого и записанного много веков назад: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».

Мы живём в мире, которого не знаем, пользуемся временем, о котором нам ничего не известно. Мы не представляем себе точно, откуда мы взялись, и совершенно ничего не знаем о том, что с нами будет. Может быть, наши потомки будут существовать ещё тысячи, сотни тысяч или миллионы лет. И всё же в любое мгновение может случиться нечто такое, после чего не останется никого. И никакой памяти о том, что мы были – тоже не останется. Потому что некому будет помнить.

Иногда археологи находят целые города и даже царства, о которых нам нечего сказать, хотя некоторые из них существовали сотни и даже тысячи лет. И жили в них, сменяя друг друга, тысячи поколений людей. И ни о ком из них – нам ничего не известно… Кто-то совершал великие подвиги, кто-то делал потрясающие открытия, кто-то творил добро, кто-то сеял зло. Но кто? Ни одного имени. Ни одной мысли. Ничего не сохранилось для нас. То малое, что сохранено, обязано этим слову, которое удалось записать одним, чтобы прочитали другие. На камне, на берёсте, на папирусе, на бумаге, а сейчас – в электронном виде – на экране или в звукозаписи. Не будь этого, мы бы ничего ни о ком не знали.

Наша речь – хрупкий виртуальный мост между нами, нашим прошлым и нашим будущим. Вся информация о наших судьбах – это речь, запечатлённая на каком-либо веществе. И в этом смысле слово – действительно Бог. Слово дарит нам надежду на то, что, сохранившись, оно оставит память о нас, что когда-нибудь какое-нибудь мыслящее существо сумеет его прочесть и узнать о том, что мы были. В бессмертии слова – наша надежда на бессмертие памяти.

Самое важное нужно говорить вовремя. Пока есть, кому сказать.

В жизни каждого человека есть два самых важных дня, о которых все, кому он небезразличен, помнят и будут помнить всегда. И только он сам об одном из них не помнит ничего, а о другом – почти никогда не знает наверняка. Это – дни его рождения и смерти.