Наталья Патрацкая: Стихи. Том 3. Время написания 1995—2000

Увлечения пьют твои мысли порой,
Словно больше им нечем напиться,
Или жизнь наша кажется вечной игрой,
Или часто с мечтой надо слиться.

И такая мечта, хоть пройти там, где ты,
А кому-то бы лучше проехать.
Увлечения ищут любые пути,
Чтоб почувствовать нервное лихо.

Чтоб найти эту силу на день иль на два,
Вдохновением любви захлебнуться,
Увлечение на это способно? Едва.
Как хочу я к тебе прикоснуться!

Не позову к себе, любимый.
Что хочешь делать? Веры нет.
Слова ревнивые Алины
тебе прикрыли дверь и свет.

Мне надоели ожидания,
их неизбежная тоска.
Ведь жди не жди с тобой свиданья,
они как пуля у виска.

Уж вроде рядом, вроде близко,
один лишь снег от прежних нег.
И не хочу я падать низко,
и грусти я нарушу бег.

Да, ни с тобой, а все с Алиной,
наверно лучше, что все так.
А мои комнаты – кабины,
когда-то украшал верстак.

А вот сейчас все без ремонта,
и нужен мне мастеровой.
Все нужно делать, даже зонтик,
но все придется мне самой.

Общение с людьми – переменно,
в нем много извилистых рек.
Идут все друг другу на смену,
и редко – один человек.

Какое-то буйство смещений,
лишь только один в голове,
и с ним полушарий вращение,
как тот час плывешь по волне

каких-то других совсем знаний,
каких-то новейших идей,
и темы свои воды знают,
границы полны новостей.

И так изо дня в день – общение,
и новых работ – полынья.
Морозы – микробам крещение,
и ложки в обеды звенят.

И вновь, лишь с тобою задача,
решаешь ее день за днем,
и вот от работы – отдача,
и новых проблем вновь прием.

Интересны моменты рожденья семьи,
интересны сюжеты распада,
и садишься ты летом на кончик скамьи,
и уж большего больше не надо.

Так удобней, спокойней, таких уже ряд,
с ними проще судачить на воле,
так как в зимнюю стужу спокойствия яд
увлекает в дремотное поле.

Ведь иначе нельзя, труд и отдых, и все.
В личной жизни другие законы.
Только в сердце забытом любовь пронесешь,
не нужны нам из страсти уклоны.

Увлечения бьют, не спасешься никак,
это пчелок янтарные соты,
а томление чувств, это право пустяк,
это просто забытые ноты.

И скамья на одну – это просто ведь стул,
это ручка, тетрадка и мысли.
И летают флюиды, их кто-то забыл,
но от них нам подвластны все выси.

Луч скользит по уставшей воде,
И лениво качнулись деревья
И такая унылость везде
То ли в городе, то ли в деревне.

И спокойно движенье людей,
Вроде сон охлаждающий держит.
Полумрак. Нет эмоций, страстей
И не слышно лопаточный скрежет.

Снега нет. Суховей. Снова ноль.
Он упал своей тихой тоскою,
И на землю не сыпалась соль,
Люди шли по асфальту рекою.

И спокойно движенье машин,
Суета будет чуть-чуть позднее.
Из подъездов идут как с вершин.
С каждой, каждой минутой виднее,

Что уже на земле нет листвы,
Кроны голы, позднейшая осень.
Только очень секунды быстры,
На часах они крикнули: «Восемь!»

Я забываю любовь за окном,
Мягкую мебель и стены.
Пусть все хорошее кажется сном,
А я забуду измены.

Синий рассвет городских фонарей,
Снега мерцания в аллее,
Вольно, морозно – иду я бодрей,
Окна в морозе алеют.

Вот твои окна. Шаги все быстрей,
В мыслях забыться хочу я,
Боль бывших чувств от заминки острей,
Сердцем тебя уже чую.

Было все? Не было? Прошлое то.
Пусть ты прекрасен как прежде,
Мимо пройду как фигура в пальто,
Тело прикрыто одеждой.

Синий рассвет голубеет слегка,
Ветви колышутся в небе.
А занавеска довольно легка,
Смотришь, живой ты, не в склепе.

Я снова у кульмана сяду,
Возьму желтый свой карандаш,
И двадцать шесть лет скоро кряду
Невольно железу отдашь.

Смешно, но работе я рада,
Пусть много волнений, забот.
Финансы в работе награда,
Они не придут без хлопот.