Владимир Иванов - Сто и одна муза сКаз-о-новой. Записки деревенского модника

Ему явилась сексуальная игрушка,
Амеба Дитто, с виду, как подушка,
И вот Ивану наплевать на лица,
На покемоне он решил жениться.

Но был тот покемон коварен и умён,
И трансформаций ловких полон он,
Как только Ваня с Дитто поженился,
Тот, точно в сказке, в Ваню превратился.

Ваня на Ваню покемонит, брак кляня,
Пиар – пиаром, только жизнь – фигня,
Медовый месяц длился, как обычно,
Под лавкой сапожок наш снёс яичко.

Зимой в саду у покемонов зреют вишни,
А мы капусту стричь для Вани вышли,
«Нас все заметят?» – «Заметят при работе»
Скажут со спонсорским пакетом тёти.

«Ребяты, главное – спокойствие и тише!»
«А нас заметят – мы с HERO здесь дышим.»
В большой деревне у Макарыча, у Вани,
И тети Груни есть, и сказочные бани.

И адрес, почту, телефон его не забывай,
И чаще покемонить на деревню приезжай.
Поэт, со стихами не лезь поперед всех!
Где вместо вишен теперь весёлый смех.

PS Москвич объявил о решении жениться на покемоне Дитто
http://www.msk.kp.ru/daily/26565/3582101/
Покемон Дитто – бесполое существо, при встрече превращающееся в объект, его же и обнаруживший. Делает он это путём копирования генетического кода покемона или человека. Исходя из этого брак с ним случится однополым и женитьбой назвать, даже весьма приближенно, можно только с тугой натяжкой.
#Ваня #Дитто #покемон #КиноВания #оноИбал #ВаняОтпилитВаню #злободневность

Сачок один сказал однажды Шкафу,
Что тот не раз давал дверкою маху.
Ловить и шпилить бабочек для смеха,
Кто жив ещё на хуторе – забавная потеха.

Вот снится тропик Рака с Козерогом,
В ночи никто не посочувствует убогим,
Опавших крыльев блеск чешуй не скроет,
На нашей широте всё раны спиртом моют.

Сперва, она сама летела на огонь свечи,
Внезапно пламя обожгло, не трепещи,
Тонкие ножки, пух, хохлатые антенны,
Фасетки глаз искрят огнями перемены,

Один в ночи присвоен темный уголок,
Куда её ночной охотник взял и уволок.
Не веря в боль её и жизнь уже другую,
Уже поймавши, шпилит бабочку ночную.

Как злой ребенок, что сбежал от нянек,
Сушить, в гербарий, пусть и не ботаник.
Поздно вздыхать, что шпилька островата,
Уж коль попалась, то отныне виновата.

Что бабочка ночная, что шкафная моль,
Хлопок… Никто твою не вспомнит боль,
Виновна в поеданьи меха, шерсти платьев,
Помеха в жизни человеческих собратьев.

Любовь продать или купить?
Лишь обещанием манить?
Да с подвыванием сирены,
В другие запечатать схемы.

Впрок со слезами на подушку,
Солить, как огурцы в кадушку?
Жизни разматывая нить,
Эту любовь другим дарить?

Чаще одни вопросы без ответа
Такое на рассвете бабье лето.
Она – оковы или легче паутинки,
Прямы её или извилисты тропинки?

К чему слова и некий Даль,
Пускай летит словарик в даль,
И ничего вкуснее кофе нету,
Когда она вертит котлеты.

Пегмалионя трепетных девиц,
Забыт словарь для третьих лиц.
А коль окажется упёртою княжной,
Не зря словарь всегда с тобой…

Бултых… С концами парой в воду,
По просьбам и велению народа.
Явившись музой пред глазами,
Поэта не забудьте полюбить ушами.

Бывает жизнь стремительна, как ночь,
Проспал свой выбор, дальше не помочь.
К полтиннику немало их прекрасных,
Что в горе от ума своём напрасном.
И в целомудрии другим ища награду,
Наприключением себе нашли отраду.

Смешны порой, коварны и убоги,
Твердят: «Нас вам послали Боги,
Чтоб вы могли всем нам служить,
За что мы вас ещё поучим жить.»