Елена Арзамасцева - Надежды виртуальный мир. Стихи

В чем повинна ты – пленница черной судьбы?
Что утешит тебя? Где спаситель?
Только каркает ворон, да яд ворожбы
В твой стакан тайно льет искуситель.
Его речи – медовы, он снимет оковы.
Он избавит тебя от тоски.
За какие грехи?

Дробный стук кастаньет на мадридском пиру.
Для тебя я любимой не стану.
Только очень прошу – я греха не беру,
Не ищи ты во мне Донну Анну.
Не к лицу Дон Жуану двойная игра,
Не потерпит он сцен у фонтана.
Та, что звали Лаурою, – было вчера,
А сегодня нужна Донна Анна!

Звук гитарной струны оборвался и стих.
Губы шепчут молитву устало.
Ветер тих. Взгляд твой – лих.
Под плащом у тебя – кинжалы.

И язык твой – кинжал, будет точен удар.
Нет, скорее – змеиное жало.
Ты не молод уже, Дон Жуан, и не стар.
И желанье в тебе не пропало.

Где же шпага твоя? Где отвага твоя?
И любовь под колодой сидит как змея.

Что мне честь? Что – бесчестье?
Пустые слова!
Мне ни хуже, ни лучше не будет,
Если самая злая людская молва
Растерзает меня и осудит.

Если в каждом убогом мадридском дому
Станет имя Лауры проклятьем.
Я тебя, Дон Жуан, не отдам никому —
Поклялась на Святом я Распятии.

Слишком много заплачено мной за мечту,
За мираж, что зовется любовью.
Я – актриса, но роль я играю не ту,
Что омыта слезами и кровью.
Мне по жизни легко Коломбину играть:
Блеск, балы, кавалеры, наряды.
Что взяла, то отдать, что нашла – потерять,
Мне чужого не надо в награду.

Пусть проходят года, пусть моя красота
Станет мелкой разменной монетой.
Без тебя, Дон Жуан, жизнь моя – пустота.
Суть моя – маета в мире этом.

Любезный, комарад!
Ты знатен был, богат.
Ты был себе не рад —
Любил и жил вполсилы.
Поведай, командор
(Прошло сто лет с тех пор),
За что ОНА тебя любила?
Что – радость, что – беда,
Ты, камнем стал когда?
А гостем был всегда —
С рожденья до могилы.
Ты серенад не пел,
Ты не был горд и смел.
За что она тебя любила?
Сиятельнейший гранд!
Ты не был дилетант.
Где потерял талант,
На что растратил силы?
И ночью в тишине
При звездах и луне
Не позовет тебя подруга: «Милый!»
Не станет у плеча,
Стройна и горяча…
Свет раннего луча
Лишь озарит могилу.
Ты, зол был, ревновал,
Никто не понимал —
За что она тебя любила!

Услужливо стирает память
Былого острые углы.
И больше не теснят, не ранят
Оковы давней кабалы.
В толпе я больше не ищу
Твое лицо. Спаси, о Боже!
За равнодушие – прощу,
Не позову, не потревожу.

Надежды виртуальный мир!
Любви несбыточной глумленье.
Кто ты?
Придуманный кумир!
Кто я?
Рабыня сновиденья!

Дул северный Борей —
Зима заворожила,
И свет от фонарей
Снежинками кружило.
Разгульная метель
Свирепствовала люто…
Свет падал на постель
И требовал уюта.

Но не было тепла,
И не было покоя,
Когда метель мела
Разлукой роковою.
Когда сугробом снег
Занес к тебе дорогу.
Не спас мой оберег —
Кольцо единорога.
Не отвела покров
Обиды и проклятий —
Завьюженных волхвов
Полночное заклятье.

Вальсирует ветер обрывком газеты,
Уносятся прочь облетевшие листья.
И только горят опаляющим светом
Рябины пурпурные кисти.
Вот только под звуки унылого неба
Косяк журавлей покидает Отчизну,
А ты все гадаешь, где быль, а где небыль
В твоей увядающей жизни.
А ты все стоишь посредине дороги
Веселого лета в промозглую осень.
И улетают в небесны чертоги
И звуки, и рифмы, и просьбы.
А Бог отвечает тебе листопадом
И мелким дождем, моросящим по крышам.
А ты не поймешь, – а быть может, не надо —
Того, что ниспослано свыше.