Римид Нигачрок: Школа. Цикл стихов

По домам, а ну – бегом!..
Дядя Юзеф стал покойник.
Влезли мы на подоконник,
Видим крышку под крестом.

Жутко, страшно, но манит:
Люди, свечи, гроб, венки,
В крест лежащих две руки.
Дядя Юзеф крепко спит…

Нам от отца осталась мебель:
Комод, диван и этажерки;
Шаблоны профилей и мерки;
Картинка резанная: в небе
Клин журавлей летит над рощей.
Столяр отец мой, скажем проще.

Фанерный ящик с инструментом:
Рубанки, пилы, сверла, клещи,
Чертилки, циркули, те вещи,
Лишь назовет столяр моментом.
Горбач, зензубель и фуганок —
Перечислять их все не стану.

Тот ящик мне казался чудом.
Откинешь крышку, пахнет клеем,
Смолой и лаком …, онемеешь,
Я впечатлений не забуду
От вида сказочных причуд.
Коловорот и шлихтик тут,

И рейсмус, малка и струбцины,
Буравчик, уровень, стамески,
Угольник, гвозди, лента, леска…
Наследство мне досталось, сыну,
От столяра отца, в пять лет…
Нуждалась мать – купил сосед.

Печное отопление в пятиэтажных,
в домах кирпичных, и без лифта.
На чердаках веревки бельё сушить
привязаны к стропилам.
«Бомбоубежище» и стрелка-указатель
чернеют крупным шрифтом.
В подвалах тесно: там ящики, клетушки,
Как население углем тогда топилось.

Раздолье нам, ребятам: подвалы, чердаки
доступны для тусовок в любое время суток.
Там схроны и лежанки, от взрослых тайники.
Там старшие ребята играют в карты будто
по-крупному на деньги, ворованное прячут.
Там место для свиданок, выпивок и драчек.

А малышне в ту пору, как я сам, дошколятам
казались ужас-сказкой те чердаки, подвалы.
Таинственные тени, страх темноты заклятый
к себе магнитом тянут, какой-то звук, бывало,
В углу раздастся темном, душа уходит в пятки.
Но мы туда стремились, играли даже в прядки.

А город разрастался среди тайги бескрайней,
вбивали сваи шумно, копали котлованы…
За Вычегду за зверем ушли лесные тайны,
Как здесь от новостроек в земле зияли раны.
У старого завода большой завод фанерный
Заложен еще в зиму, как основной, наверное.

Бараки, частный сектор, дома из бруса всюду
В два этажа, с полсотни, где мы когда-то жили.
Тех мест из детства разве когда-нибудь забуду,
и школу, и конюшню, церквей старинных шпили.
Аэродром, за лесом поле, куда толпой бежали
Смотреть мы, ребятишки, как самолет сажали.

Клуб, склады, водокачка, через мосток и школа.
За ней завод фанерный, гараж, забор, сторожка…
Как далеко те годы, места, где был я молод…
Вот вспомнил ненароком, и погрустил немножко.

Мам, а мам, свари хоть кашу.
Сынок, мне нечего сварить…
Сходи Володя к теть Наташе,
Покормит, может… Ну, иди.

От нас до них мне путь знаком,
Идти почти что по прямой,
Не заблужусь, найду легко,
Ходил ведь к ним зимой.

Живут на третьем этаже.
Вбежал, стучусь: «Кто там?»
Теть, это я – и оробел, стыдясь, уже.
А, Вовик, с кем пришел? Я сам.

Ну, проходи, мой руки и к столу.
Голодный?.. Хлебать пойдешь окрошку?
Сейчас покличу детвору,
Ты подожди немножко.

Домашний квас, яйцо и лук,
Огурчик мелко резаный, колбаска.
О миску слышен ложек стук,
Еда голодным просто сказка.

Поели? Брысь на двор гулять!..
А ты останься, Вова…
Сестру я знаю – твою мать,
Поди, без денег снова?..

Вот здесь в кульке горох и рис,
Кусочек сала, сахар…
Лечу по лестнице я вниз
От радости и страха.

Пальто – на два размера,
А валенки – на три.
Зовут меня примерить,
Чтоб радость подарить.

Директор восседает
И тётя из Районо,
Сгораю от стыда я,
И в горле стал комок.

«Примерь, сыночек, пару,
И пальтецо примерь» —
И вдруг я стал так жалок,
Разверзнись снизу твердь!

Как Филиппок Толстого,
Как лилипут одно, —
«Носи ты на здоровья,
Благодари Районо»

Спасибо – как из гроба, —
Мне можно на урок?
Кивает мне особа,
Как твари сверху Бог.

И в класс тащусь с поклажей,
Смешки и шум волной,
Как будто я с проказой,
Несчастный и больной.

Четыре раз по десять —
Я помню как сейчас,
«Подарок» тонну весил,
Когда входил я в класс.