Людмила Архипова - Квартира с привидениями (сборник)

Но в какой-то момент Мила вдруг почувствовала себя предательницей… Она поспешно приблизилась к маме и взяла её за свободную руку. Приникнув к маме, тут же почувствовала радостное облегчение и родное тепло.

– Ничего, ничего, доченька, всё будет хорошо, – услышала Мила. Мама смотрела на неё всё понимающими глазами, полными любви и еле скрываемого страдания.

Никогда Мила не забывала о своём минутном предательстве, хоть и минуло с той поры уж более десяти лет…

Заметила ли его мама, так и осталось их тайной.

Ты хочешь знать, как быть, если ты сделал что-то не так? Отвечаю, детка: никогда не проси прощения. Ничего не говори. Посылай цветы. Без писем. Только цветы. Они покрывают всё. Даже могилы.

Сегодня воскресенье и не затевать бы мне эту уборку. Почитать, послушать музыку, пойти погулять неспешно, сентябрьский тёплый денёк располагает. Но, привычно столкнувшись с проблемой, требующей осмысления, принимаюсь за какое-нибудь монотонное дело. А всё эти пресловутые две розы…

Когда в первую годовщину смерти мужа увидела их у его памятника, была удивлена, но скорее приятно. Казалось, чем больше внимания будут уделять памяти о нём, тем лучше. Пришедшие вместе со мной родственники тоже удивились, обсуждать, однако, ничего не стали.

Но розы появляются теперь в этот день снова и снова. Причём, приносит их кто-то всегда раньше, чем я. Это уже не вызывает приятных чувств, а наводит на размышления. Странно помалкивала и Федина сестра вчера, увидев цветы на надгробии. Пока я зажигала в лампадке свечу и ставила в вазу георгины она, обычно шумная, не проронила ни слова. Да и вообще, наши отношения с золовкой, после смерти мужа, дали трещину. А раньше, казалось, были подругами…

– Кто же, Федечка, почитая тебя, так старается досадить мне?

Протираю книги. Уже добрую половину их отнесла в ближайшую библиотеку. Но книг ещё очень много. Они стоят тесно, в два ряда. Редко теперь обращаюсь к ним. Как-то всё больше в интернет. А раньше казалось необходимым каждую понравившуюся держать в своих руках. Листать, перечитывать, с нетерпением вдыхать запах новых в предвкушении удовольствия от общения.

Вот красивый бордовый томик с золотым тиснением «Мудрые мысли». Как раз их мне сейчас и не хватает. Давняя, ещё со школьной скамьи, игра открыть на первой попавшейся странице и прочитать спонтанное предсказание. Открываю и попадаю на притчу «Браки совершаются на небесах», о Дедушке знаменитого Мендельсона, непривлекательном Мозесе и обворожительной Фрумтье…

Да, удивительная притча. Для женщин во все времена гораздо важнее было не то, как выглядит мужчина, а что и как он говорит.

Федя теперь ничего уже не скажет. Об ушедшем в мир иной человеке, знаешь, кажется, всё, ведь он уже не совершает поступков…

Так я и до вечера не обойду все полки. Надо не заглядывать в содержание, а тупо протирать и передвигать.

Двадцать лет вместе не шутка. Но, что знала я о своём муже? Почему именно он стал родным? Никто ничего не предрешил, как принято говорить. И небеса тут ни при чём. Всё произошло именно так, как у Фрумтье. Всё, да не всё…

– Никто не будет тебя любить как я. Я знаю, что ты пока не любишь меня, но моей любви хватит для нас двоих!

Такие признания Фёдора шокировали. Слышала их впервые, они и пугали, и вселяли чувства похожие на гордость, превосходство. Как же я была тогда молода, глупа и самонадеянна.

Федя оказался патологически ревнивым. Боролась, просила не унижать недоверием, но ничего не получалось. Хотела уйти, пугал, что без меня жить не будет. Был нелюдим. Словно тяготило его что-то, а когда интересовалась, отмахивался:

– Всё хорошо, Вера. Ты же знаешь, какая у меня работа.

Так и жили. Примиряло, как ни странно, море. Пока он был в рейсе, мечтала о встрече и все дурные воспоминания стирались из памяти. А когда заболел, стал любимым ребёнком. Два года они боролись со страшным недугом и, может быть, впервые за все годы были настолько близки, что забыли про все распри и взаимные обвинения.

Никогда не верила гаданиям, но один такой случай запомнился. Был летний день. Провожала подружку и на вокзале прицепилась молоденькая, под стать нам, черноволосая кудрявая бестия.

– Всю правду скажу. Позолоти ручку, красавица. У меня в роду гадалки знатные.

А потом, не дожидаясь согласия, схватила за руку и, пристально разглядывая ладонь, изрекла:

– Ты будешь умной такой, всё исполнится, о чём мечтаешь, начальницей станешь, и муж у тебя будет, богом данный – Федор или Иван, а в любви счастливой не будешь, детей не будет, одинокой рано останешься.