Виктор Кротов - Письма наизусть. С июня 1972 года

царапая и кусая его

когда голоден

Моя любимая.

На миг?

На век отныне?

Не всё ль равно,

когда сейчас во мне

скрестились шпаги

стольких вещих линий:

ладонь,

душа,

знамения во сне…

Моя любимая.

Не любящая,

нет.

Я не готов

для этой сладкой боли.

Моя любиммая.

Плененье без тенет.

И сердце

– вольное —

искало не того ли?

Моя любимая.

Тобой я весь,

как тёплым светом сказки,

озарён.

И для меня

счастливейшая весть —

ты счастлива

в скрещении времён.

Если залить бронзой

горящую пустоту моей души

и потом разбить на куски

ненужную оболочку тела —

получится твоё изваяние.

Кто ты

внезапное благословение

жалкой моей души?

Кто ты?..

Не представляю

за что

и с каким умыслом

строгая наша судьба

так щедро

и так безжалостно

меня одарила…

Стать пространством

поющим и нежным

незаметным как воздух

тёплым словно солнечный свет

Стать свою любовью к тебе

В воздухе

по зову воображения

носятся целые вселенные,

сталкиваясь друг с другом реже,

чем самолёты в ясную погоду,

но съёживающиеся в комочек

в объятиях неприметного запаха

обжитой квартиры.

Прилетевшая сказка

– вот она —

уже не сказка, а жизнь

Но жизнь

доподлинная твоя жизнь

которую в половодье времени

уносят холодные льдины лет

жизнь, бессильная перебраться

даже схватясь за протянутую руку

на берег настоящего

Эта жизнь – уже сказка

сказка со страшными превращениями

Лучше не слушать её на ночь

Мы совсем рядом

но полубесконечное расстояние

разделявшее нас так долго

что мы почти привыкли

к его обоюдоострому лезвию

а оно – к нам

своим живучим жертвам

это бесстыжее расстояние

не желает исчезать

как ему положено

по благородным физическим законам

Оно сложилось плотной гармошкой

и не позволяет нам

даже взяться за руки

С тех пор, как узнал тебя,

забыл про одиночество,

и среди тех, кто меня окружает,

всегда на одного человека больше,

чем это кажется остальным.

Как я чужд этим людям и этим делам

душат меня их объятья

их сонная жизнь усыпляет

Лишь тайная струйка прохлады

мысль о тебе

Сложная арифметика

Я улетел от тебя из нашего А

в совершенно не нужный мне Б

Ты уехала в бессмысленно далёкий В

Я возвращаюсь в опустевший А

чтобы за день до твоего возвращения

отправиться в почти ненавистный Г

измучен и озадачен тем

как два человека

ухитрились занять своей разлукой

четыре города

Хорошо

есть над чем поломать голову

Здравствуй, Голубая Ресничка!

Вспоминаю вчерашний день

Утром видел тебя в Москве

Вечером

Бродил по старому Таллинну

Исколотый красотой его улочек

Чуть не плача из-за того

Что дни делятся на утро и вечер

Что жизнь делится на здесь и там

Знаешь, Голубая Ресничка

Я боюсь выходить из гостиницы

Берегу от тоскливой боли

Глаза

Привыкшие за последнее время

Видеть чудесное – только

Вместе с его отражением

В сероглазой весёлой печали

Я живу, Голубая Ресничка

В превосходном отдельном номере

И молюсь на своё одиночество

И посмеиваюсь на злыми горничными

Которым изменила бдительность

Не шепнувшая им о том

Что со мною живёт женщина

По имени Голубая Ресничка

Весь город исходив от края к краю,

Встречаю виденное снова, словно сплю…

И, как открытье сдела, повторяю:

Да, я тебя люблю. Да, я тебя люблю.

Сколько обликов

лиц – или масок —

у тоски

и узнать её

лишь по длинным прохладным пальцам

Всё заснежено

солнечными зайчиками

залито

сухой теплотой

всё цветёт опавшими листьями