Ася Солонина - Невстречи. Любовная лирика

Я знаю, ты другой —
Не надо суеты.
Мне быть твоей слугой,
Каким бы не был ты.

Открой свои глаза,
Взгляни на этот мир.
Не знаю, кто сказал:
На небе будет пир.

Пусть грянет быстрый вальс,
И все нам по плечу.
Никто не знает нас,
И я просит хочу:

Скажи мне, кто твой друг:
Пусть будет счастлив он.
Скажи мне, будто вдруг,
Что ты в меня влюблен.

Красиво как! Смотри!
Теней прогнали вон…
Одно не говори,
Что это был лишь сон…

Как сделать, чтоб тебя не вспоминать?
Как выкинуть из мыслей и понятий?
Должна с души я образ твой содрать,
Ведь грелась я теплом твоих объятий.

Что сделать, чтобы голос твой умолк?
Как стать к твоим словам мне безучастной?
Мне нужно сердца вырезать кусок,
Ведь ты же стал его немалой частью.

Как сделать, чтоб тебя не видеть вновь,
Чтоб перестал ты быть моей отрадой?
Мне нужно вылить без остатка кровь —
Твой образ в ней течет кипучим ядом.

Как сделать мне, чтоб больше не любить,
Чтоб перестал тянуть ты за собою?
Мне нужно до конца себя убить,
Ведь слишком долго я жила тобою…

Он назначил ей встречу в без четверти шесть,
Там, где раньше встречались – вблизи фонаря.
И в мозгу промелькнуло: «Любовь все же есть»,
И улыбка коснулась лица: «Все не зря».

Целый день все решала: что делать да как,
Как теперь говорить после стольких разлук?
Ведь не может быть встречей лишь мелкий пустяк.
Ведь не стоит она этих дьявольских мук.

Вот без четверти шесть, и на месте она.
Ну а он где-то в лифте застрял… как всегда…
И на небе просторном белеет луна.
Ей на мир посмотреть не составит труда:

Сколько долгих ночей под безудержный плач
Созерцала людское несчастье луна.
И как будто небесный невидимый врач,
Посылала забвенье народу она.

И сегодня луна вновь на страже стоит
И все смотрит на девушку у фонаря,
Что, замерзнув под вечер, все время твердит:
«Ничего, подожду. Ведь все было не зря»…

Пол часа уж прошло, но его еще нет.
И устала она, и замерзла – ну что ж…
«Подожду я еще»… Но, вот, дернулся свет…
Кто-то девушке в сердце всадил острый нож.

Тело болью пронзило, что тяжко дышать,
А вокруг – никого, только свет фонаря,
И за ним просто тьма – никого не видать.
Да и холод такой, как в разгар января.

А от боли в мозгу разрывается звон,
И душа разрывается боли в ответ.
Тут, из тьмы выходя, появляется он,
И в глазах его серых души уже нет.

Он ей смотрит в глаза без ухмылки в лице,
И от этого лишь возрастает та боль…
Что нашла она-дура в таком подлеце?
Ведь такая ничтожная сыграна роль…

– Я любила тебя, но а ты так… за что ж?
Что такого я сделала плохо тебе,
Что безжалостно в сердце всадил ты мне нож?..
Или это угодно Безликой Судьбе?

– Мне плевать, что да как, и зачем, почему.
Я от прошлого лишнего жизнь стороню,
А такое, как ты, оно сне ни к чему.
Остальное, ты знай, я тебя не виню… —

И с холодной улыбкой за плечи обнял,
И на ушко тихонько шепнул: " Я прощен?»
Ждать ответа не стал, вынул нож и сказал:
– Вот его я возьму – пригодиться еще…

Я – твой Феникс, ты – мой Финист:
Я сгораю, ты – пропал.
У меня окно заклинит -
Не проникнет солнце в зал.

Сколько можно жить на взрыве?
Сколько можно ждать чудес?
Ты пронесся над обрывом,
Улетев в забвенья лес.

Ты пропал, кинжалом финским
Распоров реки года.
Я – не Феникс, ты – не Финист:
Я сгорела навсегда…

Вьюга метет, что не видно дорог,
Снег вороного коня засыпает.
Путник, блуждая, устал и продрог,
В бурю, в метель, он в степи погибает.

Силясь, тот путник шагает вперед.
Конь богатырский за ним поспевает.
Думает путник: «Авось, повезет,
Вдруг впереди деревенька какая?»

Только не видно домов по пути.
Вьюга сложила тут стену седую.
Но богатырь продолжает идти.
Ходит кругами, ищет вслепую.