Большой лирический эпилог, говорящий о страданиях неразделенной любви самого поэта, Пушкин сократил для печати, «выпустив любовный бред», по его выражению, так как, видимо, опасался догадок и сплетен о его личной жизни и чувствах. [4] Несколько из этих выброшенных Пушкиным стихов сохранились в рукописи. Они введены в текст поэмы (стихи от «Все думы сердца к ней летят…» до «…Свое безумство разглашать?»).
Отзывы Пушкина о его поэме почти все отрицательны:
«Бахчисарайский фонтан, между нами, дрянь, но эпиграф его прелесть», — писал Пушкин Вяземскому 14 октября 1823 г. «Бахчисарайский фонтан в рукописи назван был Харемом, но меланхолический эпиграф (который, конечно, лучше всей поэмы) соблазнил меня» («Опровержение на критики»). В этой же статье Пушкин следующим образом сформулировал свое отношение к самой романтической из своих поэм: «Бахчисарайский фонтан» слабее «Пленника» и, как он, отзывается чтением Байрона, от которого я с ума сходил. Сцена Заремы с Марией имеет драматическое достоинство… А. Раевский [5] Приятель Пушкина, старший брат Н. Раевского (которому посвящен «Кавказский пленник»).
хохотал над следующими стихами:
Он часто в сечах роковых
Подъемлет саблю — и с размаха
Недвижим остается вдруг,
Глядит с безумием вокруг,
Бледнеет etc.
Молодые писатели вообще не умеют изображать физические движения страстей. Их герои всегда содрогаются, хохочут дико, скрежещут зубами и проч. Все это смешно, как мелодрама».
С. М. Бонди
Вступление к поэме, не вошедшее в окончательный текст
Н. Н. Р. [6] Николаю Николаевичу Раевскому.
Исполню я твое желанье,
Начну обещанный рассказ.
Давно, когда мне в первый раз
Поведали сие преданье,
Мне стало грустно; резвый ум
Был омрачен невольной думой,
Но скоро пылких оргий шум
Развеселил мой сон угрюмый.
О возраст ранний и живой,
Как быстро легкой чередой
Тогда сменялись впечатленья:
Восторги — тихою тоской,
Печаль — порывом упоенья!
Из поэмы персидского поэта Саади «Бустан».
Имеется в виду длительная вражда крымских ханов с Польшей и набеги их на эту страну.
Генуэзская республика имела колонии в Крыму и даже после утери их вмешивалась в дела Крымского ханства. Пушкин допускает здесь анахронизм, так как к XVIII в. (к которому, видимо, относится действие поэмы) «козни» Генуи в Крыму давно прекратились.
Несколько из этих выброшенных Пушкиным стихов сохранились в рукописи. Они введены в текст поэмы (стихи от «Все думы сердца к ней летят…» до «…Свое безумство разглашать?»).
Приятель Пушкина, старший брат Н. Раевского (которому посвящен «Кавказский пленник»).
Николаю Николаевичу Раевскому.