Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

Друг, захлопни варежку скорее,
я наврал, такого не бывает.
Знай, что только старенькие геи
у дорог мальчишек раздевают.

Вчера трещали мы с ребятами
о том, о сём и обо всём,
о том, что люди с автоматами
живут, как щука с карасём.

Уже сегодня обозначена
непримиримая вражда,
не зря ведь люди озадаченно
по автоматам бьют всегда.

Тебя девчонка продинамила,
а ты колотишь таксофон,
по телеку стучишь, как правило,
Когда там Децл и Кобзон.

"Всю ночь я бился с автоматами", -
сказал нам Виктор Перельман,
и закивали мы с ребятами,
поняв, где ночь провёл дружбан.

Ведь он азартней Достоевского,
неугомонный наш Витёк,
сквозь казино Тверской и Невского
весь капитал его утёк.

Увы, с игральными машинами
бедняга бьётся наш теперь
и с выкриками петушиными
бросается на них, как зверь,

то злобно дёргает за ручку,
то головою бьёт стекло,
но даже мелких денег кучку
бывает выбить тяжело.

Один урод от педерастии
весь мир пытается спасти,
кому-то негры солнце застили,
кому с жидом не по пути,

кому-то не по нраву азеры,
мне лично русские претят:
поскольку нищие и грязные,
а быть богатыми хотят.

Но эти мелкие различия -
поверьте, люди, ерунда.
Грядёт машинное безличие,
грядёт великая беда.

За все удары и проклятия
нам автоматы отомстят,
сомкнув железные объятия,
задушат всех нас, как котят,

жидов, китайцев, негров, гомиков,
рабочих и учителей.
Мир станет чище и свободнее,
вот только вряд ли веселей.

Так бейся, Витя, с автоматами,
бей таксофоны, пацаны,
круши компьютеры на атомы
в преддверьи будущей войны!

Безалаберный русский подросток
по проспекту, шатаясь, идет,
водянистое клинское пиво
в животе у подростка бурлит,
и подросток бездумно рыгает,
и пускает в штаны шептуна,
и спартаковский красненький шарфик
обсморкал уже и обблевал.
Вот проходит он мимо навесов,
где, озябнув, чучмеки стоят,
он бы им тумаков понавесил,
но — один он, а их целых три.
Злобно думает русский подросток
об ушедших деньках золотых,
когда сердце великой России
не загадила черная тля.
Вспоминаются Минин с Пожарским,
и Потемкин, Таврический князь,
да и Сталин, что сам был чучмеком,
но чучмекам житья не давал...
Что за хрень приключилась c Россией,
почему нас все меньше в Москве?
Почему там, где мрет один русский,
десять черных рождается вдруг?
Это бабы, они виноваты,
не хотят они русских рожать,
а рожают все больше чучмеков
или же не рожают совсем.
Так вот думает русский подросток,
он не чмошник, не бритый скинхед,
за Россию он сердцем болеет,
да и ум он пока не пропил,
понимает он, русским — Россия,
а чучмекам — Кавказ и пески,
а китайцам — Китай, пусть там пашут,
в общем, каждый пусть дома сидит.
Пусть израильский вермахт отважный
бережет от арабов святыни,
наши, русские, в общем, святыни,
значит, всех их, евреев, — туда.
Хоть с евреями та же проблема:
не хотят бабы их размножаться,
и уж даже не полуевреев,
а вообще непонятно кого
признают они там за евреев:
если ты в синагоге докажешь,
что твой пра-пра-прадедушка где-то
хрен случайно порезал себе
или, скажем, размешивал водку
в кабаке для тупых русаков,
то признают тебя там евреем
и кибуцы пошлют охранять.
Русским так генофонд не пополнить:
где набрать нам хотя б пятьдесят
миллионов горластых уродов,
чтоб по-русски болтали они,
чтоб любили бесплатно работать,
когда бьют их под дых сапогом,
чтобы красть на работе умели
и сивуху стаканами пить?
Нет, смекает вдруг русский подросток,
не найти нам резерва пока,
путь спасения нации — в клонах,
мы клонировать русских должны.
Обдрочусъ, обкончаюсь, издохну —
только Родине дам матерьял,
да и как ей не дать матерьяла,
все равно ведь дpoчу каждый день.
В общем, слышишь, Россия, давай-ка,
принимай-ка скорее решенье,
пока герыч и клинское пиво
не добили твою молодежь.

Как долго я живу на свете!
Так долго, что уже опух,
не в смысле том, что очень толстый,
а что нетвердым стал мой дух.